Сибирские огни, 1958, № 7

Рябкин трясется от холода и, не зная, как быть, виновато отзы­ вается: — А я и не смотрю... Повозочный привык к придиркам старшины. Сразу ему не угодишь. В конце концов он сам. прикажет, что Следует делать. Начальнику всегда видней. — Вожжи давай! Вожжи, черт тебя побери! Только теперь Рябкин вспоминает про лошадей. Он бросается на дорогу, но, поняв все, — возвращается к яру и, разведя руками, беспо­ мощно моргает. Весь свой гнев Куклин вкладывает в поток ругательств. Он потря­ сает кулаками над головой, но тут же идет ко дну. Отфыркиваясь и от­ плевываясь от тины, он выплывает на поверхность и, уцепившись за ос­ татки лодки, нещадной руганью осыпает Рябкина. Со стороны можно подумать, что не Куклин сел в лодку и подорвал себя, а Рябкин сделал все это. Холодная вода сковывает тело старшины. Зубы его сперва изредка, а затем все настойчивей отбивают дробь. Одной рукой он держится за лодку, другой — усиленно гребет к берегу. Запыхавшийся Рябкин тащит длинную жердь. Пусть гнев старшины сотрет его в порошок, но гнев комбата еще страшней. Берегом он обго­ няет плывущего Куклина, садится и начинает разматывать обмотки, чтоб побыстрее сбросить брюки. — Ты, понимаешь, что? — останавливает его Куклин. — Ты хо­ чешь, чтоб я потоп? С жердью наперевес, как с пикой, Рябкин в ботинках шлепает по воде, не удаляясь от берега. Плавать он не умеет, а жердь коротка. Но Куклин пальцами голых ног уже нащупал дно реки и только теперь вспомнил о затонувших сапогах. Шаткой походкой он выбирается на берег. Ноги трясутся, вода сте­ кает с него ручьями. Он уже не в силах кричать и с трудом выдавлива­ ет. из себя каждое слово-: — Ты что же, подлюга, лошадей не мог устеречь? Чего стоишь?! Догоняй, заворачивай, околею ведь... И нет никому дела до рыбы, все еще плывущей вниз по реке. Только у стогов догнал Рябкин лошадей. Но то, что увидел, поразило его не меньше, чем сцена у яра. Рядом с нагруженными повозками стояла машина комдива. Старик и две женщины жаловались на повозочных, погрузивших их сено. Ряб­ кин как раз подоспел вовремя и был опрошен комдивом со всей тща­ тельностью. Приказав возвратить сено и ехать в батальон, комдив в сердцах хлопнул дверцей машины и пЪмчался в расположение одного из своих полков. Не поворачивая головы к адъютанту, он сухо сказал: — Вызови-ка ко мне Налетова на семнадцать ноль-ноль. 11 В штабе наступила тишина. И вдруг все увидели, как щеки Налето­ ва принимают цвет стен, недавно побеленных без синьки. Медленно он опустил телефонную трубку рядом с аппаратом, с силой потер ладонью повыше бровей и, расстегнув ворот гимнастерки,- не сказав никому ни слова, вышел из штаба. Комбат не бросился на розыски старшины, тот и так никуда не ис­ чезнет. Ж елая собраться с мыслями, он вышел за город, перешел желез-