Сибирские огни, 1958, № 7

Гауф помнит первую мировую войну и затаенно следит за события­ ми второй. Он чувствует, что за последнее время многое изменилось и в передачах по радио. Теперь регулярно перед началом каждой передачи «особо важных сообщений» оркестр фанфаристов из ста человек испол­ няет торжественную мелодию. Такое оформление заставляет прислуши­ ваться к голосу диктора даже тех, кто полностью отвергает всякую про­ паганду. Передачи особых сообщений стали сильно' театрализованы. По­ зывные повторяются с промежутками в несколько минут. Программы прерываются маршевой музыкой. С пяти тридцати- утра до полуночи регулярно организуется девять передач последних известий. Главная из них — в восемь вечера, когда большинство населения свободно от ра­ боты. Начались регулярные обзоры радиокомментаторов сухопутных сил, военно-морского флота и авиации. Почти ежедневно можно услы­ шать фронтовые репортажи с подводных лодок и бомбардировщиков, находящихся в момент передачи на театре военных действий. Шумиха! Гауф отдал в распоряжение фюрера самое дорогое — сына Ганса. Ганс не выжидал, не околачивал порогов офицерских школ и унтером ушел на фронт. Он чуть не год воюет на Востоке, а эти вот Швабе и Мюллер лишь собираются на фронт. Но Гауф верит в судьбу. Сын уже стал фельдфебелем. Пусть только бог поможет сохранить ему жизнь. — О, майн гот, майн гот, •— хватается за грудь короткой белой ладонью Гауф. Как он не любит Швабе — этого сухопарого парня, пле­ мянника майора войск СС... Мюллер и Швабе проходят к свободному столику и усаживаются так, .чтоб видеть всех присутствующих. Курт Мюллер среднего роста. Он коренаст и неплохо сложен. У не­ го голубые глаза и прямые черты саксонца. Русые волосы зачесаны на­ зад. Лоб высокий, слегка выпуклый. Он нравится девушкам. Горст Швабе поджар. У него длинные руки и серые впалые глаза. На увесистом носу — большая горбинка. На лоб свисает рыжая челка. К Мюллеру и Швабе спешит официантка в белом переднике, узор­ чатом капоре и коротенькой черной юбочке, далеко не прикрывающей пухленьких колен. Швабе двумя пальцами снимает с рукава мундира пушинку и, поч­ ти не разжимая тонких губ, с металлической ноткой в голосе произносит: — Пиво, коньяк, два сыра, два шницеля и два салата. — Но, господа офицеры, наш ресторан мясными закусками не рас­ полагает, — как можно мягче поясняет официантка. Мюллеру становится немного не по себе: его партнер способен вы­ кинуть какой угодно номер,, устроить скандал. Швабе брезгливо морщится и вновь цедит сквозь зубы: — Я привык платить за то, что нравится мне, а не за то, что могут подсунуть... Пришлите мне шефа... Быстро! Пауль Гауф неохотно выходит из-за стойки. У него больное сердце и нездоровое ощирение. Ему ли в шестьдесят лет бегать на каждый кап­ риз мальчишек? Еще вчера они носились по улицам, а сегодня поте­ ряли всякое уважение к старшим. И все же он делает вид, что спешит. Встряхнув сединой, приветствует Курта и Горста. Курт неловко здоро­ вается. Горст испытующе щурит колючие глазки: — Плохо получается-, шеф! Выпить для господ офицеров есть, а закусить рукавом мундира прикажете? За мной хотел заехать дядя, — многозначительно добавляет Швабе, — он собирался поздравить нас и заодно взглянуть на ваше заведение. Мало ли подозрительных людей таскается сейчас по свету. Когда-то колбасы и окорока, изготовленные Гауфом, не уступали