Сибирские огни, 1958, № 7

нахе проза, представленная первой кни­ гой романа Н, Дворцова «Дороги в го­ рах», несколькими рассказами и очер­ ками. Роман Н. Дворцова «Дороги в горах» — произведение незаконченное, поэтому трудно сейчас вынести о нем суждение. Тем не менее, как нам кажется, уже в опубликованной его части достаточно определенно проявилась слабость рома­ на как художественного произведения. Перед одной из главных героинь ро­ мана — Клавой Абраевой — ставятся многие трудные вопросы жизни. Это скромная, волевая девушка, воспитанная в трудовой семье, испытавшей много невзгод, пережившей много потерь: умер вернувшийся с фронта отец, затем брат Клавы Антон. Мать Клавы — простая трудолюбивая женщина, многие годы проработав на колхозной ферме, мечтает * о том, как ее дочь, закончив институт, станет зоотехником и поможет поднять животноводство в колхозе. Но Клава не поступает в институт: она не проходит по конкурсу. Перед молодой девушкой остро встает вопрос жизненного пути. Марфа Сидоровна не желает, чтобы ее дочь стала простой дояркой, и Клава по­ ступает на работу в контору райпотреб­ союза, но ее ни на минуту не покидают напряженные раздумья о большом деле, приносящем настоящее удовлетворение. Однажды на ферме отравилась ядовитой травой корова-симменталка. Председа­ тель колхоза приказал прирезать. Ведь всегда поступали так в подобных случа­ ях! Но недавно приехавший в деревню заведующий фермой Ковалев попытался спасти животное—и спас. «Вот видишь... —взволнованно сказал Ковалев.— Спас­ ли... И в каждом деле так... есть линия наименьшего сопротивления. Удобная, но вредная линия». И нам становится по­ нятным, почему Клава окончательно ре­ шает идти работать на ферму: здесь она почувствовала радость творчества. Но, к сожалению, это единственное интересное место в романе. Образ Клавы Абраевой можно было бы считать удачей автора, если бы он был дан более раз­ вернуто, в действии, в развитии, в кон­ фликтах. Может быть, в последующих частях романа автор сумеет это сделать, но пока даже взаимоотношения Клавы с Игорем (здесь конфликт, как нам кажет­ ся, неминуем) ничего не дают в этом от­ ношении. Вот она на танцах. Вот она едет в автобусе, в кабине грузовика с Федором Балушевым, вот сидит в кон­ торе, вот пишет письмо Игорю и т. д. И все это не обогащает наше представ­ ление о ней, о ее характере. Один из самых заметных недостатков романа — плоскостность и прямолиней­ ность характеров. С первых же глав, на­ пример, неприятно поражают до послед­ ней степени утрированные образы чле­ нов омещанившейся семьи Гвоздевых. Глава семьи Иван Александрович — сначала работник областной газеты, а затем директор областного издательства — перестраховщик и карьерист, подха­ лим, человек морально нечистоплотный. Его жена Феоктиста Антоновна — особа очень тщеславная («поведала не без гор­ дости, что доехала из театра с женой значительного работника»), привыкшая к комфорту, грубая, глупая, некрасивая («утопающие в жирных складках глаза», «жидкие волосы»), омещанившаяся до такой степени, что даже только от одно­ го ее вида Ивана Александровича тош­ нит. Причем все это дается так, словно читатель может ненароком ошибиться в оценке Ивана Александровича и Феокти­ сты Андреевны. А вот еще одна характеристика: «С докладом выступил председатель райис­ полкома Грачев. Высокий, с черными лоснящимися волосами, он говорил вя­ ло, почти не отрывая взгляда от разло­ женных на трибуне записей». И дальше идут «вопиющие» фразы из доклада: «Наш район животноводческий. Скот — наше основное богатство. О нем надо проявить максимум беспокойства. Наш долг — спасти скот...» и т. д. А мы не испытываем необходимости в дальней­ шем знакомстве с Грачевым: на него уже наклеена этикетка, причем с очень гру­ бым рисунком. Столь же плоско и пря­ молинейно даются Нина и Аркадий. И все эти неудачи автора в обрисовке характеров являются следствием того, что он идет от заданной схемы, иллюст­ рирует, а не воссоздает. На лбу каждого персонажа стоит печать: подхалим, ме­ щанин, подлец, эгоист, трудолюбивый, болтун, белоручка и т. д. Замыслы пи­ сателя ясны, но он не сумел увидеть лю­ дей по-своему, он видит их не глубоко, подменяет психологический анализ внешним условно-прямолинейным изоб­ ражением. «— Папа,— спрашивает Игорь,— по­ чему во всех книгах так получается?.. Понимаешь, вот если человек плохой, подлец, так его сразу видно. Ведь в жиз­ ни так не бывает? — В жизни? — Иван Александрович потупился.— Да, в жизни, пожалуй, иначе бывает». Вот именно! В жизни бывает иначе.., Отсюда вытекает и другой существен­ ный недостаток романа: отсутствие мо­ тивированности психологических дви­ жений. Схема есть схема, и поэтому не герои ведут автора, а автор ведет ге­ роев. Особенно много недоразумений в этом отношении вызывает Игорь Гвоздин. Наделив его всеми смертными грехами, какими только может обладать юноша его возраста, автор задумывает пока­ зать, как он «выправляется». Правда, в первой части романа это «выправле­ ние» не показано. Однако кое-какие