Сибирские огни, 1958, № 7

произвольно приписывает поэту мысли, которых в стихотворении нет. В. Раков пишет: «Грустно» потому, что поэт, как и многие другие революционеры, не на свободе, не там, где пролетариат под ру­ ководством своей партии готовит рево­ люцию. «Грустно» потому, что трудовой народ среди всей этой величественной природы не является полноправным хо­ зяином своей жизни, не пользуется теми благами, которые щедро предоставляет ему природа. Но поэт-революционер зна­ ет, что долго такое положение продол­ жаться не может: революция изменит мир, изменит его до основания. Поэтому он называет свою грусть «светлою гру­ стью», в ней «кроется бодрости светлый поток» (стр. 144). Это один из примеров упрощенного толкования в статье В. Ра­ кова стихов В. В. Куйбышева. Много работ сборника посвящено про­ изведениям советской литературы. Пока­ зательно, что советские писатели изуча­ ются литературоведами Сибири со сторо­ ны стиля, художественной формы, ма­ стерства, т. е. с наименее изученной сто­ роны. Я. Р. Кошелев рассматривает связи М. Шолохова с устным народным творчеством, Б. JI. Беляев исследует работу А. Фадеева над рукописями «Разгрома», С. Н. Астафьева изучает язык и стиль повести Б. Горбатова «Не­ покоренные», наблюдениям над мастер­ ством пейзажа в «Белой березе» М. Бу- беннова посвящена статья А. А. Ачато- вой, неопубликованные материалы ле­ жат в основе работы Г. К. Кирия об об­ разе Воропаева в романе П. Павленко «Счастье». Во всех этих статьях содер­ жится немало свежих наблюдений, обо­ гащающих представления читателя, спо­ собствующих более глубокому понима­ нию некоторых явлений советской лите­ ратуры. И все же многие из статей по советской литературе вызывают чувство неудовлетворенности. Главный недостаток этих работ заклю­ чается, на наш взгляд, в отсутствии под­ линной проблемности. В советском ли­ тературоведении последних лет идут го­ рячие споры по многим важнейшим воп­ росам социалистического реализма. Каж­ дое конкретное исследование получит актуальность, если оно чем-то отклик­ нется на то, что составляет предмет жгу­ чего спора критиков и теоретиков совет­ ской литературы, поможет что-то лучше понять в общих закономерностях разви­ тия литературы. Но труды томского сборника по вопросам советской литера­ туры, при всех их очевидных достоинст­ вах, проходят мимо больших проблем, не вторгаются сколько-нибудь глубоко в кипучую литературную жизнь страны. Авторы спокойно исследуют роль пейза­ жей и портретных характеристик, срав­ нений и метафор, сопоставляют цитаты из разных редакций и изданий, но ни прямой полемики, ни полемического под­ текста мы в их исследованиях не почув­ ствуем. Пульс строки бьется ровно, нич­ то не нарушает бесстрастного академиче­ ского ритма. Изучаемые произведения, как правило, не ставятся в контекст сов­ ременной литературной жизни, не осве­ щаются общей концепцией. Исследуя стилевые особенности писа- телей-современников, авторы рецензи­ руемой книги нередко оставляют в сто­ роне главную задачу — установление творческого своеобразия изучаемого ху­ дожника, его произведения, того, что со­ ставляет его «лица необщее выраже­ ние». Когда устанавливается, что стиль Б. Горбатова отличается точностью, про­ стотой и ясностью (см. стр. 179), что пи­ сатель «стремился избежать трафаре­ тов» (стр. 176) или что он «ищет свежих неизбитых образов», это воспринимается как чистейшая истина, ничего однако не открывающая в своеобразии автора «Не­ покоренных». Не поможет уловить что- либо в индивидуальном стиле Б. Горба­ това и заключительный вывод статьи о нем: «Изложенные же выше наблюде­ ния показывают, что работа Б. Горбато­ ва над языковым стилем повести «Непо­ коренные» характеризует его как требо­ вательного к себе мастера слова, сумев­ шего глубокое идейное содержание кни­ ги донести до читателя в совершенной художественной форме... что к исполь­ зованию богатств языка... Б. Горбатов подошел творчески, как своеобразный и вдумчивый художник» (стр. 191). Оче­ видно, что к характеристике стиля Гого­ ля или Горького такой вывод подошел бы не в меньшей степени. В таком же роде анализируется пей­ зажное мастерство М. Бубеннова. Поче­ му-то автор статьи о «Белой березе» на­ чинает свою работу с констатации хре­ стоматийных истин, не имеющих к тому же прямого отношения к проблеме пей­ зажа. Читатель узнает, что «в художест­ венной литературе типическое предстает в индивидуальной, конкретно-чувствен- _ ной форме», что «посредством типичес-’ ких характеров писатель и выражает ос­ новное идейное содержание своего про­ изведения...» и т. п. Когда же речь за­ ходит о пейзаже, констатируется, что «изображению родной природы М. Бу- беннов учится у М. Шолохова». Наблю­ дение, конечно, верное, но читателю хо­ чется знать не только то, что Бубеннов учился у автора «Тихого Дона», но и что нового внес в пейзажную живопись сам Бубеннов? Естественный этот вопрос в статье не ставится, и достаточного мате­ риала для ответа на него в работе не найти. Из статей о литературе прошлого вы­ годно выделяется работа JI. Д. Тарасова о сатирическом творчестве М. Т. Варро- на Реатинского, основанная на изучении большого материала сатирической лите­ ратуры древнего Рима. Обращает на се­