Сибирские огни, 1958, № 7

Такую же попытку с прекрасным результатом сделали и новосибирцы, от­ печатав на Новосибирской картфабрике красочные книжки «Первый полёта- c. Савельева и «Мороз-морозище» С. Омбыш-Кузнецова. Эти первые попытки заслуживают всяческого внимания и поощрения, ибо то, что легко дается в Москве или' даже в Свердловске, у нас сопряжено с пре­ одолением громадных трудностей. Но вернемся к нашей теме. Книга рассказов иркутянина А. Шастина «О чем шептали деревья» напи­ сана талантливой рукой. Во многих местах мы чувствуем глаз художника. Вот, например, один эпизод. Мальчик в Новогодний вечер оказался на улице. А в такой вечер, когда во всех окнах горят огни елок, когда падает нарядный снег, все кажется немного волшебным. Мальчик стоит у витрины магазина, и вдруг к нему подходит старичок, весь синий — и брови, и щеки, и шапка. Постояв, старичок делает шаг вбок и становится весь оранжевый. Волшебно! А дело в том, что старичка по-разному освещали разные витри­ ны магазина. Шастин умеет взглянуть на мир праздничным взглядом ребенка. «Притворившись» ребенком, Шастин, в принципе совершенно правильно, старается поднять своих юных читателей до более глубоких раздумий. Но вот тут-то юные читатели замечают вдруг у этого «ребенка» толстый и длинный, ка­ кого не бывает у детей, указательный палец. Буквально в каждом рассказе натыкаешься на менторский перст, на обнаженную формулировку авторской мысли. В рассказе «О чем шептали деревья» Мишка получает двойку за поведе­ ние, уходит из школы, садится в сквере на скамью, горестно размышляет и, нако­ нец, засыпает. Вывод в рассказе сформулирован так: «Только трудом человек славен, и только труд делает его великаном». И что бы вы думали? Эта формула снится Мишке, во сне он приходит к такой мысли. Ну, разве это не художественная фалын, а значит, и компрометация дей­ ствительно важной, святой идеи? Я уж не говорю о том, что труд в рассказе во­ обще ни при чем. Ведь Мишка двойку получил за поведение, а не за учебу. Так же насильственно взламывает Шастин правду поведения своего героя и в «Истории об отважном малыше», заставляя трусливого Вовку, спасающего­ ся от страшного лесного пожара, чуть не на бегу заниматься самоанализом и покаянием за прошлые грехи. Нет, назидательность в таком голом виде противопоказана художествен­ ной литературе. Поднять ребенка до широких обобщений гораздо труднее, чем проникнуться его мировосприятием. Художественную проникновенность с широким дыханием наших дней уда­ лось сочетать новосибирцу Ю. Магалифу в его сказке «Приключения Жакони». Жаконя — это тряпичная обезьянка, которую малыш подарил своему па­ пе, уезжающему в Сибирь на большую стройку. Все его приключения связаны с бивачной жизнью строителей, с борьбой положительных и отрицательных сил, с напряженным трудом папы, для которого Жаконя дорог, как напоминание о семье, о сынишке. Папа однажды стал допрашивать Жаконю, кто съел сметану. «Жаконя словно воды в рот набрал. Вы, наверное, полагаете, что Жаконя молчал оттого, что тряпичные обезь­ яны вообще не умеют разговаривать с людьми? Может быть, оно и так... Но я уверяю вас, что Жаконя молчал, главным образом, потому, что боялся нару­ шить клятву». Вот в таких вещах автор и проводит грань между сказкой и жизнью, меж­ ду куклой и олицетворением определенного детского характера. Это везде де­ лается тонко, лирично, с юмором. Коты то кажутся абсолютными котами, со всеми повадками, свойственны­ ми этим животным, то вдруг, благодаря каким-то тончайшим штришкам, пред­ ставляются нам воплощением рвачей, живущих среди трудовых людей только1 для того, чтобы, не трудясь, мошенничая, урвать кусок пожирнее. В конце сказки Жаконя, который избавился от пагубного влияния котов, понял любовь к нему папы, испытал множество злоключений, приходит к вы­ воду, «что его главная обязанность — веселить людей, доставлять им радость! Это и есть та самая польза, которую он будет приносить людям и которую они ждут от него. Пусть небольшая, но польза». И этот вывод не устремляется назидательным пальцем, потому что он вы­ страдан Жаконей, поисками этой истины пронизана вся сказка. Ю. Магалиф — по профессии артист. И разве не чувствуется, что здесь он, взрослый человек, высказал перед ребятишками свое заветное, раскрыл