Сибирские огни, 1958, № 7

аги'шропотделом. Это небольшого роста плотный человек лет так на пять стар­ ше нас. — Будем знакомы, — сказал он. — Фамилия моя Урьяс. Я тоже ленин­ градец. Урьяс закончил Ленинградский коммунистический университет и месяца полтора тому назад приехал сюда по путевке ЦК партии. Вместе с ним приехала и его жена — маленькая, щупленькая женщина. Она тоже закончила Коммуни­ стический университет и работала здесь, кажется, в наробразе. В кабинет вошел заместитель Урьяеа Колтаков, недавно демобилизован­ ный из армии, сибиряк. Носил он окладистую русую бороду и пышные усы, которыми явно гордился. Его большие голубые глаза смотрели внимательно, го­ ворил он размеренно, точно взвешивая каждое слово и пересыпая речь сибир­ скими словечками: паря, чё, иошто. Ходил Колтаков не спеша, загребая большими солдатскими сапогами, и вечно с портфелем под мышкой. — Ну чё, понравился наш город? — спросил он как-то меня. — Ничё, — ответил я в тон. — Шить можно. Колтаков улыбнулся и покрутил усы: — Вот видишь, уже и осибирячился. А поедешь в село, глядишь — и си­ бирячку найдешь. Вот и останешься здесь, забудешь про Ленинград... ...В Славгороде задержались неделю. А чтобы не скучали, Урьяс пред­ ложил принять участие в выпуске окружной газеты, которая не имела пока ни сотрудников, ни названия. Участие наше началось с поисков названия. Пред­ ложений было много: «Славгородская правда», «Сибирский крестьянин», «Си­ бирская беднота», «Степная правда». Остановились на последнем. На мою долю выпала правка материала. А я не знал, что значит даже са­ мое слово «правка». Утром Урьяс вручил мне статью инструктора ЦК партии, приехавшего в Славгород для участия в предстоящей окружной партийной конференции. — Сделайте покороче, — оказал Урьяс. Какой может быть разговор! Если надо покороче — сделаю. Работал я добросовестно, сократил статью чуть ли не втрое, и тут же сдал ее в набор. На другой день, после выхода газеты, Урьяс пришел расстроенный. — Зайдите к инструктору ЦК, — сказал он, отводя глаза. Ну, думаю, наверно, хочет дать работенку наподобие вчерашней. Иду и сме­ ло открываю дверь кабинета. Подхожу к столу. — Вызывали? — Вы не скажете ли, кто готовил к печати вот эту статью? — Я, — отвечаю с готовностью. — А вы внимательно ее прочитали перед тем, как сдать в набор? — Конечно1 — Вы исказили все от начала и до конца. Здесь нет ни одной моей мысли, осталась только одна моя подпись. Меня бросило в жар. — Как так?.. — Очень просто, — ответил инструктор и с упреком посмотрел на меня. •— Что же теперь будем делать? Что делать? Я и сам не знал. Стоял, как провинившийся школьник, и молчал. — Идите, — сказал инструктор. — Советую никогда не браться за то, чего не знаете. Я вышел, точно оплеванный. Но о своей неудаче не сказал ни Васильеву, ни Мацко — было стыдно. На новой месте Через несколько дней я уехал в Черно-Курьинский район. Там предстояло провести за зиму три выпуска школы-передвижки. Васильев днем раньше уехал в другой район заведующим орготделом райкома партии. Мацко тоже получил назначение, но выехать должен был позже. Попутчиком моим был Ваня Левченко, секретарь Черно-Курьянского рай­ кома комсомола, добродушный и несколько неуклюжий юноша. Немудрящая на вид лошаденка шла легкой рысью, помахивая маленькой, аккуратной голов­ кой, словно отгоняя надоедливых мух. Гладкая, как скатерть, степь казалась бескрайней. И ни одной живой души! Даже коршунов в небе не видно. Лишь ветер, дувший нам в спину, гнал пере­ кати-поле.