Сибирские огни, 1958, № 6

полгода — кто, куда, зачем! Говорю вам — одевайтесь! Доктор нужен начальнику, и немедленно. Вконец сбитый с толку, Гольдшмидт попросил: — По крайней мере отвернитесь, пока я одеваюсь... — Тут и так темно, я зажмурю глаза. Одевайтесь, только живее. С ним очень нехорошо... — Готов уже, готов,— бормотал Гольцшмидт, натягивая сапоги.— Вы-то откуда взялись? Кто вы? — Об этом после. Спешим. Они вышли из землянки. — А вы бегать можете? — спросила Коетецкая, прыгая по ископан­ ной земле. — Нет, отбегался,— Гольдшмидта уже мучила одышка. ...Крушинский не видел, но чувствовал, как над ним склонилась большая голова Гольдшмидта. — Горячий он, — сказал Гольдшмидт. — У него температура... Это я вам говорю. Будьте уверены. ■—• Он без памяти,'—-ответила Коетецкая.— Нужен доктор. Затем я вас и разбудила. — А вы кто же тут? — снова поинтересовался инженер. — Так... так вышло, — замялась Коетецкая. — А впрочем, сейчас не­ когда... Сейчас нужен доктор. Идите за доктором. Гольдшмидт повиновался и, нахлобучив фуражку, вышел. Вера Петровна поправила на больном одеяло, положила ему на лоб руку — он никак на это- не реагировал, тело его было' горячее, грудь под одеялом часто и высоко вздымалась, дышал тяжело, с хрипом, на лице лежали рваные, похожие на кровоподтеки, пятна. «Ему хуже»' — подумала Коетецкая. Пришел доктор — крупный, бритый мужчина. Он поспешным дело­ вым шагом прошел к постели больного, вытащил из-под одеяла его руку, проверил пульс, прослушал грудь. Затем он обратился к Костецкой: — Давно ли это с ним? Как началось? Был ли -озноб? На что жа­ ловался больной? Коетецкая отвечала, помогая доктору приподнять больного, поста­ вить термометр, поближе подтянуть к постели электрическую лампу. Можно было подумать, что она тут хозяйка, что она все знает, что судь­ ба больного ее очень интересует и она за нее несет какую-то ответствен­ ность. Врач стоял, потирая руки, точно умывал их, и, обратив взгляд на больного, говорил медленно: — Похоже на крупозное воспаление... Определенно сказать нельзя. Нужен присмотр... неотступно... Здесь лежать нельзя. Нужно теплое, за­ щищенное от ветра, помещение... Обращаясь к Костецкой, приказал: — На голову — компресс. Температуру мерять каждые два часа. Через полчаса я принесу порошочки и микстуру... Коетецкая слушала его так, словно только ее это и касалось и ни к кому другому доктор не мог обращаться. Когда доктор ушел, Гольцшмидт, до сих пор молчавший, спросил: — Все-таки я хочу задать вам вопрос: вы кто ему? — И указал на Крушинского.— Дочь? Племянница? Жена? — Я? — Коетецкая рукой откинула со лба волосы.— Ни первое, ни второе, ни третье... Просто... Я ему просто хорошая знакомая... Она рассказала Гольцшмидту, кто она и как появилась в Пыр-Шоре.