Сибирские огни, 1958, № 6

Иван Сергеевич вспомнил жену. Их пути окрестились почти двадцать лет назад. Тогда, еще юнцом, он ездил в красноармейском бронепоезде по изувеченным гражданской войной и разрухой железным дорогам. Бро­ непоезд именовался «Мировая революция». Да, собственно, и броне­ поездом он только назывался... Обыкновенный, и к тому же не очень мощный паровоз обтянули листами толстого котельного железа, покраси­ ли в зеленый защитный цвет. Простые товарные вагоны обшили снару­ жи железом, а изнутри обложили мешками с песком. В вагонах стало тесно, но вооруженная пулеметами и легкими пушками «Мировая рево­ люция» наводила страх на белогвардейцев. Командир самодельного бронепоезда, бывший путиловский рабочий Василий Коровин был бес­ страшным и решительным человеком. Бронепоезд совершал стремитель­ ные налеты на неприятеля, попадал сам в положение, казалось, безвы­ ходное, но с честью выходил из него. В одном из пульманов этого броне­ поезда больше года простоял у амбразуры молодой пулеметчик Ваня Крушинский, учившийся у своего командира мужеству и воинскому ис­ кусству. Но однажды бронепоезд нарвался на белогвардейские мины. Это бы­ ло зимой, где-то за Уралом, на выходе в сибирские равнины, куда отка­ тывались разбитые полчища Колчака. В памяти пулеметчика Крушин- ского сохранилось только короткое мгновение: прыжок вагона, огонь в амбразуре, рвущиеся мешки с песком, треск дерева и лязг металла. Кру- шинского отбросило, чем-то ударило, затем резанула острая, жгучая боль в предплечье, и все стихло. Молодой пулеметчик очнулся и не сразу понял, где он находится и что произошло. Когда он открыл глаза, все предметы казались ему в полутумаие. Нужно было сделать усилие, чтобы ясно заметить ряды коек и на них — людей, чтобы до сознания дошло, что потолок окрашен в зе­ леный цвет и что свет в комнату струится из матовых электроламп. Бы­ ла ночь. В лазарете стояла тишина, пахло медикаментами. Крушинский хотел пить, но не мог произнести ни слова, из горла вырывались бессвяз­ ные звуки. Он попробовал пошевелиться, но почувствовал острую боль и вскрикнул. Где-то далеко послышались мягкие, чуть слышные шаги. И вот — Крушинский на всю жизнь запомнил это — близко над ним склонилось веснушчатое девичье лицо. Черный витой локон спустился вниз, боль­ шие глаза смотрели на раненого. Девушка тихо сказала: — Очнулся? Это хорошо! Принесла пить. Зубы стучали о стакан. Девушка улыбалась. — Тихо. Не жадничай. Вредно! Поправила подушку. — Лежи спокойно! Тебе не велено двигаться. — Где я? — с усилием спросил Ваня. — В лазарете. Воду я тебе на столике оставлю.— И ушла. Крушинский слушал, как угасали звуки ее шагов. Потом девушка подходила к нему часто. И раненый ощущал боль острее, когда она долго не появлялась. Он часами не спускал глаз с вход­ ной двери, ожидая увидеть в ней молоденькую сестру в черных локонах. И вот она проходит между коек, останавливается около больных, и ему кажется, что идет она бесконечно долго... Ваня Крушинский поправился. Его оставили в красноармейской части в том же городе. Они продолжали часто встречаться, а через полго­ да стали мужем и женой... С тех пор прошло два десятилетия совместной жизни и работы. Пу­ леметчик стал строителем-железнодорожником, проводил жизнь в пере-