Сибирские огни, 1958, № 6
я вижу, сумасшедший по своей дороге... У тебя она только и есть в го лове. Ты дитю родного забыть можешь. И я тебе скажу: не снимись я с опечка, ты бы меня во как виноватил. — Пожалуй, ты прав, старик, — смущенно сказал Крушинский, и в утреннем неясном свете не видно было, как румянец выступил на его щеках. Крушинский налил из походной фляжки стаканчик спирту, подал лоцману. — Выпейте на всякий случай... Никанорыч опрокинул обжигающую влагу в раскрытый рот, сжал плотно губы, посопел, крякнул от удовольствия и проговорил: — За это спасибо. Привелось в жизни выпить и за железную дорогу. ...Утром Крушинский был в Пыр-Шоре. Здесь многое изменилось. Большинство работников управления выехало на причалы. Но в посел ке стало многолюднее — прибавилось рабочих. Строили сразу в несколь ких местах — столовую, медпункт, общежития. Рыли огромный котлован для землянки управления. Секретарь выложил перед Крушинским пачку сводок и радиограмм с причалов, — была уже установлена радиосвязь с частью причалов. Гольцшмидт, раскачивая своей большой головой, радовался: — Были, Иван Сергеевич, мы только по названию строительством, а теперь это реальность... — -Рано радоваться, Наум Исаакович, — ответил Крушинский. — Работать нам надо, зверски работать... Дело росло, ширилось, сильно увеличилось число людей, но тем больше возникало и трудностей, и обязанностей. Радиограммы с прича лов показывали, как много там нужно сделать. А сроки становились все более сжатыми! Начинается полярная ночь, а строительство обеспечено продовольствием только на полтора месяца, нужно же, по меньшей мере, на полгода. Так и с большинством строительных материалов. Всего кро хи, всего в обрез... Сентябрь должен все решить. Нужно быстрее дви гать катера с халками... И действительно, Крушинский «зверски» работал в этот день, за быв о времени. Все, кто был у него в кабинете, заметили, что началь ник находится в состоянии какого-то возбуждения, говорит, с трудом сдерживая себя от резкости. Вечером Иван Сергеевич почувствовал себя очень усталым и прилег на койку, но через несколько минут поднялся: что-то тревожное береди ло его и требовало движения и действий. Крушинский вышел из палат ки. На строительной площадке было пустынно: ночная смена еще не выходила на работу. Хруст гальки под ногами неприятно, почти больно, отозвался^ на нервах. Небо справляло такой же вечерний праздник кра сок, какой Крушинский наблюдал накануне, Но сегодня это не увлека ло и не производило впечатления. Вдалеке, словно игрушечный, стоял на реке самолет. Подумалось: может быть, подняться в воздух, слетать на причалы — полет подейст вовал бы оздоровляюще. Тут же отказался от такой мысли:, не стоит бес покоить летчиков... Река журчала в камнях. Небо отбрасывало на воду нежные отсве ты своих красок. Крушинский стал пристально наблюдать течение необык новенно окрашенной воды,. Он знал, что это успокаивает. Но недолго он пробыл в таком созерцательном состоянии, наверное всего несколько минут, потому что краски неба еще не начинали темнеть, как издалека донесся гул мотора. К Пыр-Шору приближался катер. И в то же время Крушинскому послышалась песня, чуть слышная и нежная. Казалось,
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2