Сибирские огни, 1958, № 6

Никанорыч не ответил, точно и не слышал вопроса, прошел вдоль халки, прощупывая под ней речное дно легким багром. Он то вырастал из воды, то уходил в нее. Выбрав место, приказал: — Спущай ваги! Держись за веревки. Низко согнувшись, он подводил жерди под халку. Над водой теперь были только голова лоцмана да спина. Походило, что лоцман припал грудью к воде и ищет на речном дне какую-то потерю. Выпрямившись, Никанорыч сказал: — Теперя качай, ребятушки. Разом раскачивай! Слушай меня. А ну, раз-два! Взяли! Еще раз — взяли! На халке дружно тянули за веревки. Халка закачалась. — Дружно бери. Качай! Халка накренилась, а ваги стали выпрямляться. — Добро! — похвалил лоцман. — Теперя одна вага, тяни. Другую станем переваживать. Никанорыч переставил ваги. — Качай! Разом качай! Халка накренилась сильнее. Ваги еще раз были переставлены. Хал- ка теперь правым бортом почти достигла воды, и казалось, вот-вот за­ черпнет воду и перевернется. Из темноты вынырнули катера с людьми. Никанорыч махал руками, кричал: — Не мешайте тутока! Не лезьте. А ну, вороти нос! —*командовал лоцман. Халка стала тихо разворачиваться. Никанорыч, упершись плечом в борт, помогал повернуть халку, натужно командовал: — Еще! Еще! Еще малость! Старайся, ребятушки. Идет! Крушинский заметил, что халка и ib самом деле подалась вбок. За ­ тем халка снова закачалась, скользнула по воде, подалась назад и, всплеснув воду, выпрямилась. Раздался радостный клич лоцмана: — Наша взяла! Хватай багры, ребятушки! Ваги упали в воду, а отталкиваемая баграми халка все дальше от­ ходила от коварного опечка. Никанорыча подхватили за руки и вытяну­ ли на палубу. Команда закрепила буксирный трос. Катера возвращались обратно к своим паузкам и халкам — их помощь не понадобилась. Никанорыч, забрав в охапку одежду и обувь, полуголый, мокрый, перебрался на катер. Не одеваясь, он громко командовал: — Лево держи. Прямо! Не задерживай! Жми! Лоцмана сотрясала дрожь, мокрая борода скомкалась, в голосе бы­ ла хрипота. — Оденьтесь! Нельзя так, — предложил ему Крушинский. — Оденусь, — сердито ответил Никанорыч. — Вот фарватер твой очищу, тогда ужо оденусь... Катер благополучно миновал перекат, и лоцман стал одеваться. Крушинскому хотелось сказать ему что-то теплое, ласковое. Старик нра­ вился ему. — Вы, Никанорыч, полушубок наденьте. Горячий вы человек. А так делать, как вы сделали, не следовало. Простыть можно, заболеете. — Поздно жалеешь, — проворчал старик, — а то меня за фарва­ тер винил. Лоцман, вишь ты, реку загородил... Железная дорога не по­ строится через лоцмана... Вот и на тебе, получай свой фарватер... Строй твою железную дорогу. Крушинского не задел сердитый ответ лоцмана. — Вы это на меня напрасно обижаетесь. Железная дорога не моя. Она общая, народная... — Это я знаю, — ответил лоцман уже менее сердито. — Только ты,