Сибирские огни, 1958, № 6

жены больше нет с ним. Он вспоминает, что сегодня должна заработать радия и надо будет послать жене радиограмму. Но как найти такие не­ многие слова, чтобы выразить то, что чувствуется, и чтобы не краснеть за то, что вынес в эфир, к людям, личное, интимное, которое перестанет быть интимным, потому, что сделается известным другим. Марлевое окошко трепещет от ветра, каркас палатки поскрипывает, делается совсем темно. Крушинский выходит из палатки. Грязные рва­ ные тучи катятся по небу. На всем лежит серая муть. Ветер проникает под одежду, и Крушинский ощущает его неприятное прикосновение к те­ лу. Он идет березнячком, между палаток и землянок на поляну, туда, где бодрствуют люди, на рацию. Там устанавливают двигатель, приве­ зенный на катере. На желто-коричневом от машинного масла лице Жени Климаса глу­ боко впали уставшие от бессонницы глаза. Женя широко разводит ру­ ками, зло смотрит на черный, поблескивающий лаком корп)|с двигателя и говорит: — Заедает где-то, проклятый! — и обнадеживающе добавляет: — Сегодня заговорим! Сегодня родимся! С Женей работают еще трое. Три масленые физиономии смотрят на Крушинского. — Надо заговорить! Обязательно надо! — подтверждает Крушин­ ский. — Без рации мы и слепые, и немые... Двигатель вдруг кашляет, и все забывают о присутствии Крушин­ ского, бросаются к рычажкам, трубкам и винтикам ожившего металла. Кашель прекращается, и двигатель гудит ровно и спокойно. — Вы счастливый, товарищ начальник! — радостно кричит Женя. — Пошел! Теперь пошел! — Налаживайте как следует, чтобы рация работала надежно. Это очень... Крушинский не договаривает. Вдалеке слышна тревожная трель сви­ стка. Что могло случиться ночью в тундре? Свистеть может только охра­ на у самолета. Крушинский быстро идет, почти бежит к реке. Он слышит тревожный свисток еще раз. Теперь он звучит еще резче. Над рекой ви­ сит пелена тумана. Крушинский видит самолет там, где видел его вече­ ром. Только он склонился одним крылом к воде, похоже лег на бок. — Что такое? Что случилось? —■ Обсыхает, -— сипло отвечает сторож, молодой парень в сером ватнике. — Вода уходит... — Вода уходит? — переспрашивает Крушинский, еще не понимая, что это означает, и недоуменно смотрит на поплавок самолета, лежащий на выставившихся из-под воды камнях. — Оно сразу случилось, товарищ начальник, — объясняет сторож — Была вода и вроде в землю ушла. Зараз не стало воды... Крушинский не слышит этих объяснений. Он видит, что вода отсту­ пила, по берегу тянется широкая полоса еще мокрых камней и гальки, между ними кое-где стоят небольшие озерки воды. Наконец мелькает мысль, что произошло нечто большое, непоправимое, что еще не осозна­ но полностью. Но' вот перед ним встает старик из Кы-Шора, и Крушин­ ский как бы снова слышит его слова: — Вода уйдет! —- Не будите людей! — приказывает Крушинский. — Не давайте тревожных свистков. Сейчас я пришлю рабочих, нужно спустить самолет на воду. Но к берегу уже спешат люди. Кто-то высокий сталкивается с Кру- шинским лицом к лицу и хрипловатым спросонок голосом спрашивает: