Сибирские огни, 1958, № 6

рованной. Теперь они имеют радио, самолет и катер. Подход грузов — вопрос дней. Затем начнется развертывание работ. Они говорили долго и подробно — о планах и людях. Парторг го­ дился Крушинскому в сыновья, но уже в эти первые дни совместной ра­ боты начальник управления заметил, что Алексеев имеет и хорошую- привычку прежде подумать, а уж потом высказать свое мнение. С Алек­ сеевым Крушинский делился всем, не придерживая от него в тайне ни одной мысли: он.еще не знал людей, был одинок пока, и парторг стал его первым товарищем. Оба они сходились на том, что люди в управлении: слишком долго раскачиваются, не находят себе дела, что нужно пока на все им указывать. И это ■— понятно: обстановка для людей новая, трудная. Многие из них с энтузиазмом ехали в Заполярье, везли в серд­ це романтику трудовых подвигов, но здесь все оказалось через край про­ стым и будничным, и вместе с тем непривычным, даже тягостным •— голая земля, не заходящее, чуть теплое солнце... Задержка с началом строительства оправдывала бездеятельность, но нельзя допустить, что­ бы эта бездеятельность стала привычкой. Нужно больше дела для каж­ дого, ясность перспектив. Очень жаль, что сегодня не удалось провести партийное собрание. Завтра нужно продолжить его. Крушинский долго1не мог уснуть в эту длинную и солнечную ночь.. Свет пронизывал полотно палатки. Оно слегка колебалось, и по н е м у блуждали тени листвы березок, их кривых стволов. Казалось, палатка была не из обыкновенного грубого брезента, а из ковров с каким-то под­ вижным, причудливым рисунком. Было в этом что-то праздничное и воз­ буждающее. Бывалые люди рассказывали Крушинскому, как трудно- привыкнуть к заполярному круглосуточному дню, порождающему бессон­ ницу. Он чувствовал это по себе... Крушинский ходит по палатке из угла в угол. Мысли и видения те­ кут быстрой вереницей. ...Вот он видит жену. Втиснутая в голубой абажур лампа разливает по комнате мягкий, не утомляющий глаз, свет, роняя яркое пятно на стол, накрытый для чая. Васса Семеновна берет чашку, пьет маленькими глотками. Крушинский ясно видит черты моложавого лица жены. Левая бровь у нее вздрагивает, изгибается уголком. Это —• признак того, что она сейчас скажет такое, от чего сама улыбнется и заставит улыбнуть­ ся других. На Вассе Семеновне домашний халат, тот самый, светло-си­ ний € желтым, что молодит ее... Иван Сергеевич и Васса Семеновна сидят рядом на широком диване.. Он говорит: — Такие-то наши дела, Васса! Невеселые дела... И тогда ее рука касается его волос, и ее голос, нежный и тихий, как этот вечер, звучит: — У нас не может быть невеселых дел, Иван! Крушинскому хочется заговорить о караване, о строительстве, но он думает, что в такую минуту это будет не к месту, и спрашивает: — А сколько лет нам, Васса? Она прижимается к мужу теплым телом. В ее глазах блестят, пере­ ливаются бриллиантики. •—■Зачем нам считать годы? Счастье не различает возрастов. Если старость, пусть будет старость. Плохо, что у нас нет детей. «Да, это плохо, когда нет детей, — думает Крушинский. — Это при­ носит ощущение конечности бытия. Это — горькая полынь»... Неожиданный порыв ветра треплет полотнища палатки, хлопает ими. Слышно, как шелестят листья, трава. Ветер проникает в палатку и шевелит бумагу на столе. И Крушинскому жаль, что видение ушло и что-