Сибирские огни, 1958, № 6

в землянке встретил низенький, тучный человек с мясистым приплюсну­ тым носом на скуластом лице. Его большую блестящую лысину окаймля­ ла лента седых волос. В землянке было так тесно, что нельзя было сделать и двух шагов. Двускатный потолок висел настолько низко, что если хозяин мог свободно стоять в рост, то Крушинскому приходилось пригибать го­ лову. — Гольдшмидт, Наум Исаакович, — отрекомендовался хозяин, ког­ да Крушинский назвал себя. — Вот где судьбе угодно было устроить на­ шу встречу. Столько лет на одном деле, и до сих пор не знали друг дру­ га... Как ехалось? Крушинский пожал пухлую, мягкую руку инженера. — Что ж, Наум Исаакович, не удивительно — земля наша такая большая... ...Вышло так, что Крушинский сначала рассказал Гольдшмидту о Москве, о войне в Европе, о своем путешествии. Только после этого он смог сам задавать вопросы. Гольдшмидт говорил, поглаживая рукой свою розоватую лысину, и казалось, что после каждой фразы у него ос­ тается что-то недоговоренное, оставленное пока про себя. Узнав о судьбе каравана, Гольдшмидт медленно пригнул на левой руке два пальца, взялся было за третий, но оставил его в полусогну­ том состоянии и сказал успокоенно: — Не страшно. До холодов успеют. Перезимовать могут здесь. Оказывается, только два дня назад Гольдшмидт вернулся из боль­ шого пешего похода. Несмотря на свою тучную фигуру, он, в сопровож­ дении двух рабочих, прошел больше 300 километров до Шушинского угольного месторождения, провел в пути шестнадцать дней, лично по­ знакомился с местностью. Гольдшмидт рассказывал: — Я удостоверился, что бог чинил вопиющие несправедливости: он положил природные богатства не там, где поселил людей. Если бы не случайное открытие охотника за песцами, наткнувшегося на выходы уг­ ля на берегу ручья, шушинский уголь так и остался бы неизвестным... Угольщики прижмут нас, Иван Сергеевич, со сроками, определенно прижмут. Москва не изменит сроков? Нет! Значит, мы должны пропу­ стить первый поезд в 1942 году. А они уже там начали проходку шахт и берут уголь из выходов на поверхность. С весны уголь уже пойдет в бар­ жах водой, а мы к весне еще и километра рельсов не положим. А уголь, какой уголь!.. Он порылся в карманах куртки, висевшей на балке, достал неболь­ шой сверток, развернул его и, положив на стол кусок угля, сказал: — Сказка — не уголь. Крушинский взял образец. Уголь был черный, с металлическим бле­ ском, и казалось, стоит посильнее надавить на него — и на пальцах ос­ танется жир. — Чудесный уголь! — похвалил Крушинский. — А как горит! — продолжал Гольдшмидт. — При мне в обыкно­ венную чугунную печку бросили лопатку угля, и в какое-то мгновение пламя забушевало так, что печка загудела. Ради этого уголька стоит повозиться с Мертвой тундрой. Это я вам говорю! — Будем верить в успех,— сказал Крушинский и спросил:— Сколь­ ко рабочих точек расставлено впереди, Наум Исаакович? — Кроме тех четырех, которые вы видели, и вот пятой, где мы на­ ходимся, еще шесть. Всего, стало быть, одиннадцать. Тут я поступил, точно следуя советам проектировщиков. Надо привязать отдельные от- s. «Сибирские огни» № 6.