Сибирские огни, 1958, № 6

попробовал палкой измерить глубину топи, и палка ушла вниз более чем на полтора метра, не достав дна. Крушинский вздохнул. Сколько человеческого труда нужно, чтобы здесь мог пройти паровоз! Мир менял облик. Временами и чахлый лес расступался, чтобы ус­ тупить место обширным заболоченным участкам. Почти не видно было- птиц — только вороны медленно размахивали в воздухе крыльями и пронзительно горланили. Изредка, пролетали стаи уток, да раза три про­ шлись над рекой гуси. Зато гальки на речном дне было больше, а камни встречались крупнее. Катер приближался к горам. Редкие деревушки казались вымершими — полное безлюдье. Д е­ ревни имели названия на местном языке. Крушинский запомнил только, что все они Заканчивались словом «шор». Моторист объяснил, что в пе­ реводе это означает «ручей» и что в глубине тундры совсем не станет и таких деревень. Только в горах, по странной чьей-то воле, расположи­ лось на древних камнях село Матвейкино. Говорил моторист и о странностях Шуши и поселил в Крушинском тревогу. У реки этой нет никаких правил, никаких обычаев. Она сумас­ шедшая, эта Шуша... Кажется, в тысяча девятьсот двенадцатом; году ле­ доход был и ледоставом. До середины июля Шуша стояла, скованная льдом. Потом медленно, нехотя, вскрылась. В августе по реке еще плыли мелкие льдинки, а в начале сентября ударили холода, и льдинки, не ус­ пев растаять, вмерзли в свежий лед. По веснам Шуша может поднимать- уровень своих вод по 3—4 метра в день, и тогда могучий вал воды сно­ сит все на своем пути. Но затем за одну ночь водяной вал пройдет, обна­ жатся мели, и на перекатах реку можно перейти вброд. Тогда до тунд­ ры не доползет даже катер. Крушинский насторожился. Он подумал о караване, которому пред­ стояло плыть по Шуше, На восьмой день путешествия над горизонтом в чистом небе всплыл красный флажок, на берегу работали люди. Они выкатывали из реки- камни и складывали их в кучи. Катер не мог пристать к берегу. Крушин­ ский выскочил и прошагал по воде. У первого попавшегося человека спросил: — Что за люди? Чем заняты? — Пристань робим, — ответил человек, голова которого была сплошь затянута черным накомарником. — Чье строительство? — Железна дорога... — Какая железная дорога? — допытывался Крушинский. — Да та, котора в Мертву тундру пойдет... — Кто тут начальник? — Вахарев... Вы до него? Подошел рослый человек в кожаной куртке. — Здравствуйте, — сказал человек мягким, грудным голосом и, подняв с лица накомарник и сдвинув на‘ затылок фуражку, спросил: — С кем имею честь? Крушинский представился. Человек в куртке подтянулся, поправил, упавший на лоб вихор золотых волос и отчеканил: Прораб причала номер один Студеновского строительства Семен Вахарев. Строим пристань для приема пароходов и жилые помещения к зиме. Налицо сто двенадцать рабочих... Крушинский отмахнулся от наседающей мошки. — Я ненадолго к вам. Где расположилось управление? — Точно не могу сказать. Связи не имеем. По разговорам могу су­ дить, что километров на сто выше, в Пыр-Шоре. Впрочем, пойдем ко мне-