Сибирские огни, 1958, № 6

На Студеиу! Перед началом Курочинской линии Крушинский перешел в малень­ кий служебный вагон. Из окна вагона Крушинский наблюдал привычную картину желез­ нодорожных строек. Экскаваторы вгрызались в гравийные бока карье­ ров, на станциях и разъездах встречались «вертушки» с грунтом, вместо станционных зданий стояли наспех сколоченные будочки, а люди жили в палатках. Поезд медленно, словно ощупью, переползал речки по вре­ менным мостам, а рядом плотники строили постоянные. Было жарко. Короткое северное лето не жалело тепла. Многие ра­ бочие работали в одних трусиках. Крыша и стены вагончика раскали­ лись. Духота казалась густой и липкой. Не помогало и открытое окно. В вагоне, кроме Крушинекого, ехал только проводник — глуховатый старик с жидковатой поседевшей бородой. Он аккуратно' исполнял своп обязанности, но вел себя так, словно не замечал присутствия Крушин- ското. Старик обходил его, как вещь, как стол или диван. Слушая, он прикладывал руку к уху, склонив голову на бок. Крушинский несколь­ ко раз пытался затеять с ним разговор, но безрезультатно. Проводник или качал головой, или отвечал одним-двумя словами, а то и совсем никак не откликался. Крушинский оставил попытки найти в старике собеседника и углубил­ ся в чтение книг о севере и его людях, о мертвой тундре и вечной мер­ злоте. Север восставал с книжных страниц суровый, холодный, непривет­ ливый — бушевали пурги, лежали глубокие снега. Все это так не похо­ дило на то, что видел Крушинский сейчас вокруг — солнце, чистое небо. В книгах о севере писали больше о льдах, а Крушинский в раскаленном вагоне обливался потом и задыхался от жары. Только на ходу поезда через открытое окно врывалась струя чуть прохладного воздуха. Поезд часто замедлял ход, так что иной раз люди шли рядом с ним по насыпи, беседовали с пассажирами и на ходу прикуривали один у другого. На станциях и разъездах поезд подолгу задерживался: то впе­ реди оказывались разобранными рельсы, то разгружалась «вертушка» с грунтом. Всюду, куда хватал глаз, лежали холмы, покрытые хвойны­ ми лесами. Лес стоял сплошной стеной — замшелая, заваленная колод­ ником, перепутанная кустарником тайга. Она жила пока своей неруши­ мой жизнью. Она только чуточку раздалась, уступив человеку узкий ко­ ридор на север. В километре от новой линии еще обитают звери. По но­ чам умные глаза хозяина тайги — медведя — всматриваются в насыпи и мосты; рыси неслышно таятся в- сплетениях толстых ветвей; краснова­ тые белки не успели покинуть своих удобных, обжитых дупл. Всюду ле­ жат мхи, не помятые человеческой ногой. Курочинская железная дорога еще не была нанесена на карту Со­ ветского Союза. Крушинский сам нанес ее простым каранда­ шом на карманную карту. Изогнутая черта одиноко' уходила от сети же­ лезных дорог, в сторону, обрываясь, где-то на берегу Студены. Тут Кру- шинский поставил большую черную точку. Дальше должна начаться его дорога — новый кусок его жизни и борьбы. Люди, уложив рельсы Курочинской дороги, сделали тысячекиломет­ ровый шаг на север. Крушинский должен теперь, приняв эстафету, пере­ шагнуть через тундру, чтобы она перестала быть мертвой и чтобы уголь из тундры заполыхал в котельных страны. Крушинский долго' всматривается в белое пятно на карте, в замыс­ ловатые извилины береговой линии океана.