Сибирские огни, 1958, № 6

стый переулок, будь над ним сводчатый потолок, он походил бы на туннель. Узенькая глинобитная мостовая, по ко­ торой едва расходятся два цстречных автобуса, узенький, в 'полметра шири­ ной, тротуар, вдоль которого тянется сплошная серая стена. В стене виднеются то здесь, то там красные ворота. Но вы можете открыть эти ворота и все равно ничего не уви­ деть. Против них воздвигнуты каменные стенки. Делалось это для того, чтобы злы е духи не проникали в жилища лю­ дей. Китайские злые духи глуповаты и так же, как акулы в море, ходят только по прямой. На стенках вы заметите надписи. Это заклинания от тех же злых духов. Правда, мой переводчик был очень удивлен, когда прочитал одну из таких надписей. Она гласила: «Склады­ вайте мусор в установленном месте». Старые надписи во многих случаях потускнели от времени или совершенно стерлись, и их никто не подновляет. Но стенки стоят. Они превратились, в сущ­ ности, в одну из деталей китайской ар ­ хитектуры. Стенку перед входом во дворик я видел в усадьбе писателя Jiao Шэ. Даже перед входом в новые здания и залы устанавливаются такие «стен­ ки», правда, не из кирпичей, а из парчи, натянутой на изящные рамы. Сицзунбухутун всегда просыпается рано. Й вот сегодня, как только прозво­ нили побудку голуби-музыканты, в пере­ улке раздался громкий дребезжащий металлический звук. Его извлек из же­ лезного инструмента, напоминающего камертон, уличный парикмахер. Через плечо парикмахера перекинуто прямое бамбуковое коромысло. С одного конца к нему привязана табуретка, окрашен­ ная в красный цвет, с другого — круг­ лая корзина, наполненная цирюльными принадлежностями. Парикмахер прово­ дит по своему инструменту-камертону щипцами, этими же щипцами сжимает его концы, и по переулку снова разно­ сятся дребезжащие звуки, которые озна­ чают: «Пожалуйте бриться». Вслед за парикмахером прошел жес­ тянщик, позванивающий в такт шагам в маленькие медные тарелки. А затем за ­ явили о своем появлении, каждый на свой лад, продавцы пампушек, пирож­ ков, зелени. Прошелестели шины трех­ колесного велосипеда с кабиной и оста­ новились около калитки соседнего дома. Рикш а сошел со своего сидения, посту­ чал в калитку. Тотчас же из нее выве­ ли ребенка и посадили в застедленную кабину. Рикша замкнул ее и поехал к другой калитке. Там повторилось то же самое. — Я вожу и х в детский сад ,— ска­ з а л мне рикша и, желая , очевидно, об­ ратить внимание на ответственность своей работы, добавил: — Как только ребенок садится в ка­ бину, все обязанности родителей пере­ кладываются на мои плечи. Вслед за рикшей я вышел н а одну из соседних улиц и сразу же попал в ог­ ромный людской поток. Двигались тыся­ чи людей. Многие не вмещались на тро­ туарах и шли по кромкам мостовых. По асфальту катились тележки рикш, сотни велосипедов, стучали копытами ослики, впряженные в двухколесные колымаги на шарикоподшипниковом ходу. То здесь, то там такие же колымаги тащили люди. Гудели, требуя себе дорогу, ав­ тобусы, легковые автомашины. Не было ни толкотни, ни брани. Глаз постепенно привыкает к огром­ ному людскому потоку и начинает вы­ хватывать из него отдельные краски. Вначале все передо мной закрыл синий цвет. Мужчины и женщины, старые и молодые — все одеты в синюю хлопча­ тобумажную ткань. Одежда чистая и опрятная, но утомляет глаз своим одно­ образным цветом и покроем. Молодеж­ ная газета «Чжунгоцинняньбао» уже много месяцев агитирует девушек: шей­ те платья из цветных тканей! Но все еще редко можно встретить в Пекине девушку в нарядной одежде. Надо пола­ гать — явление это временное, как вре­ менным было увлечение советских жен­ щин в двадцатых годах кожаными курт­ ками и красными косынками. Но вот я вижу мужчину с ребенком на руках, и мне кажется, что на его груди букет цветов. На ребенке шапоч­ ка, сшитая из красной, желтой и синей материи, разноцветные носочки, а ру­ баш ка—настоящий весенний луг. Груп­ па мальчиков и девочек окружила про­ давца засахаренных фруктов — перед ним словно образовалась цветочная клумба. На тротуарах дымят чугунные печки, клубится пар над котлами, шипит жир на сковородках. Это уличные ресторан­ чики. Люди берут из рук повара пиалу с рисом или чашку с лапшой и палоч­ ками быстро переправляют пищу себе в рот. Тут же на улице в огромных черных жаровнях ж арятся каштаны. Под стру­ ей терпкого их запаха сидит на корточ­ ках седобородый старик и со всего раз­ маху бросает горсть иголок. Они все, как одна, вонзаются острыми концами в су­ конку. Как не остановишься, как не ку­ пишь у такого ловкого человека хотя бы одну иглу! Спешит носильщик с гибким бамбуко­ вым коромыслом на плечах, на котором подвязаны корзины с поклажей. Много красивых, молодых, веселых лиц. А если вглядеться, то и лиц влюб­ ленных. Но для этого нужно вниматель­ но вглядеться. Китайцы стараются избе­ гать внешнего выражения своих чувств. Эта сдержанность выработалась, оче­ видно, в течение многих поколений и