Сибирские огни, 1958, № 6

им приходят пионы, которые в древно­ сти считались символом богатства и по­ чести, а при династии Цин были назва­ ны цветами китайской нации. Клумба этих чудесных цветов спускается с горы, как лестница, и люди не могут оторвать от нее глаз и надышаться ее ароматом. Летом посетители Парка спокойст­ вия спешат к пруду лотосов и, очаро­ ванные цветами, подолгу стоят под узор­ чатой крышей галереи. Только иволга нарушает тишину да тихий шелест рас­ пускающихся белых бутонов. А осенью Парк украш ается хризанте­ мами, которые считаются символом из­ вечности Китая и несокрушимой жизне­ стойкости китайского народа... Было бы неверно, если бы я умолчал о печальном, которое было и еще есть в Пекине. С той же горы Цзиншань я смотрел однажды на город поздней осенью, когда опали листья с деревьев. Я увидел огромные полосы низеньких, приплюснутых к земле скучных фанз, покрытых серой ребристой черепицей, как рыбьей чешуей. Среди архитектур­ ных ансамблей дворцов, храмов, пагод они казались солончаковыми плешина­ ми на цветущем лугу. Эти «плешины» — свидетельство'бед­ ности, в которой жил народ. Душу же свою и таланты народ выражал в вели­ чественных сооружениях, которыми не мог пользоваться сам. Но он знал, как знал философ Мын-цзы, что «народ — это наивысшее начало, после него идут беги земли и урожая, а император отли­ чается наименьшим весом». И прав был Виктор Гюго: то, что> творит время, принадлежит народу. На­ родная власть превратила дворцы в му­ зеи и в Дома культуры . Пагоды с их са ­ дами и скверами стали парками культу­ ры и отдыха пекинцев. В китайскую столицу снова пришел Лу Бань. Мы видели необыкновенно ки­ пучую его строительную деятельность. Среди солончаковых плешин развевает­ ся на ветру множество красных ф лаж ­ ков. Они обозначают места новых' стро­ ек. В Пекине свыше трех тысяч прос­ пектов, улиц, переулков. И на каждой улице и в переулке появилось что-ни­ будь новое: школа, театр, больница,, двух- трехэтажный дом. С города снят запрет расти вверх, и в нем уже возник­ ли семи- восьмиэтажные здания. Сегодняшнему Пекину тесно в ста­ рых серых стенах, замыкавших его, и он уже вырвался из них и на западе и на востоке, на юге и на севере. Строи­ тельство Пекина ведется по генерально­ му плану реконструкции, рассчитанной на 15—20 лет. Величественные древние сооружения будут сохранены и органи­ чески войдут в архитектурный ансамбль преобразованной столицы, которая во много раз превзойдет прежний Пекин и будет еще прекраснее. «Миллионы взоров ,— сказал первый мэр народного Пекина генерал Не Шун- чж эн ,— обращены теперь на Пекин,, знаменитую столицу победоносного Ки­ тая. Отсюда слава великой китайской революции озаряет Восток и светит во всем мире». Миллиард рук Просыпаюсь от мелодичных звуков, ворвавшихся в открытое окно моей ком­ наты. Смотрю на небо, такое же голу­ бое, как ваза из перегородчатой эмали, которую я купил вчера на улице Люли- чан. В небесной голубизне .летит, напо­ миная белые шелковые платочки, стая голубей-музыкантов, с привязанными к их лапам дудочками. Вчера стоял «футянь»: раскаленный воздух был удушающе мертв — поставь свечку на подоконник и открой дверь, или вынеси ее на мостовую — и язычок пламени не шелохнется. А вот сейчас воздух прозрачен и свеж, словно вымыт ключевой водой. В зеленых кудрях ак а ­ ции играет ветерок. Смотрю в восточное окно. Соседние фанзы с решетчатыми окнами все еще охвачены глубоким сном. Днем — это самые шумные мои соседи: беспрерывно играют музыкальные инструменты, одна за другой идут спевки. В этих фанзах размещ ается ансамбль песни и пляски. Фанзы с западной стороны, наоборот,, спокойны днем и всегда бодрствуют по ночам. В это время к ним часто подъ­ езжают на велосипедах люди в кителях . кремового цвета и в свеУлых, похожих на каски, головных уборах. А другие, в такой же одежде, садятся на велосипеды и исчезают где-то в пучине города. Это- милиционеры и регулировщики улично­ го движения. Переулок, в котором я живу, назы­ вается Сицзунбухутун. Он начинается от широкой и шумной улицы Хатамын и уходит куда-то далеко на восток. Р ань ­ ше перед въездом в него стояла мрамор­ ная резная арка. Она была воздвигнута в память немецкого посланника, убито­ го во время боксерского восстания. Ар­ ка унижала национальное достоинство китайцев. После первой мировой войны патриоты разобрали ее, перенесли в Центральный парк города и назвали: «Победа справедливости». Сицзунбухутун — узкий и извили-