Сибирские огни, 1958, № 6

Мама не поверила. Н© девочки с венком фиалок в самом деле они не нашли. — Как и следует Веснянке, — сказал Филипп Васильевич, под­ мигнув Тимошику, — она ушла опять в край нерассказанных сказок. На­ до нам туда ехать, чтоб ей долг отдать. — Ох, и фантазеры вы оба! — сказала мама. Нет. Ягода была настоящая. Море видит сны Сегодня оно какое-то доброе, мягкое и весь день голубое. К'вечеру разрумянилось, золотистые косы расплело — перед сном убирается. Теплые ручные волны шуршат песком на берегу — убаюкивают. Да­ же под каменным обрывом, где всегда внизу пена и брызги, сейчас синё и спокойно, как у неподвижного мельничного колеса. ...День погас. Укатилось за дальние леса чудо-солнышко. Тишина стала холодней и прозрачней, будто ледком подернулась, лишь соловей часто-часто щелкает по ней стеклянным молоточком. Неслышно, крадучись, подплыла ночь на черных мохнатых парусах, темно-синей водой из морских омутов залила костер на краю земли. Укрылось море дымчатым покрывалом. Опит. А может — прикидывает­ ся, хитрое, ждет, чтоб другие уснули?.. Вот всплыла русалка-луна, протянула серебристый чешуйчатый хвост, бросила в небо горсть камней-самоцветов и принялась колдовать. Теперь все в ее власти: и море, и небо, и Тимошик... Молчит мама рядом на бревешке, молчит Филипп Васильевич. Ли­ ца у них белые, неподвижные, как из мела, а глаза таинственные и буд­ то ввалились. Они тоже заколдованные. Нет, не берег под ними, а бесшумный корабль.. Вниз — вверх, вниз — вверх качается он на воде. Кто им правит, куда он плывет — неиз­ вестно. Знает только Тимошик, что плывет в далекую даль, может, в край нерассказанных сказок. Оттого, наверно, им сейчас жутко и сладко, и радостно сразу. — Мама... Мамочка! — шепчет Тимошик, прижимаясь к теплой упругой руке. Она почему-то вздрагивает, как разбуженная, кладет его голову себе на горячие.колени. — Что, родной мой?.. По ее взволнованному шепоту Тимошик угадывает: сейчас она мо­ жет понять его. Да как рассказать? Он закрывает глаза, чтобы собрать­ ся с мыслями. Однако все, что он видел, не исчезает, а озаряется перед ним, как при вспышке молнии. Не поднимая век, он следит, как желтые и голубые светлячки вспыхивают и гаснут на воде, как резвятся рыбки в подводном саду. Видит серую глазастую щуку, что притаилась в тени под обрывом. Слышит, как замолкнувший соловей шуршит, перебирая лапками по ветке. Сейчас Тимошик может видеть и слышать все, что за­ хочет. Только плыть надо, плыть... — Дальше, дальше! — едва в силах он вымолвить. Ни мама, ни Филипп Васильевич не произносят ни слова. Однако Тимошик почему-то знает, что они разговаривают. Не словами, а гла­ зами или как-то еще, как, должно быть, говорят заколдованные. Вот только он пока еще не может понять, о чем... Издалека откуда-то песня льется, как холодная струйка из ключа. Уж не Веснянка ли опять? — ...Я свое счастье нашел, мне другого не надо! — звучит у Тимо-