Сибирские огни, 1958, № 6

явилась именно так. Влетела в дом, как вихрь, набросилась на Тимоши- ка. Щеки холодные, с фуфайки вода течет. Не болеешь? Где бабушка? Как вы тут без меня? — торопливо бормотала она, сама же и догадывалась обо всем. Тимошик поймал ее мокрую руку, хотел прижаться лицом, да уви­ дел, что на пороге стоит мужчйна в меховой тужурке и в длинноухом кожаном шлеме. Показывать при постороннем, что соскучился, было не­ ловко. Тимошик лишь провел подбородком по маминым покрасневшим пальцам. Замерзла вся. И мокрая. Раздевайся, — проговорил он, хмурясь и отводя глаза от мужчины. — Мне еще в контору надо сбегать... Проходите, Филипп Василье­ вич, обернулась она, — знакомьтесь с моим сыном, я скоро вернусь. Тимошик догадался, что это — один из тех летчиков, про которых мама с неделю назад рассказывала. Их самолеты на полях удобрения рассеивали. У Филиппа Васильевича было- широкое грубоватое лицо с редкими синими точками по щекам. Розоватый шрам стягивал край рта в хитроватую улыбку. — Скучно? — спросил летчик. •—■Погода плохая, — уклончиво ответил Тимошик. — Положим, иногда и хорошая погода не в радость. — Это Филипп Васильевич произнес так, что вначале было непонятно: для кого хорошая погода бывает не в радость — для Тимошика или для него самого? Вам-то что скучать, — заметил Тимошик, -—- летай да летай. — Одному и в небе не весело. — А вы кого-нибудь возьмите с собой. Улыбка на лице летчика прояснилась, и теперь уже смело- можно было сказать, что никакая она не хитрая, а простая и добрая. * — Ты бы вот полетел со мной? — спросил он. — А вы — взаправду? —• Это смотря по тому, что ты за мужик. Пока мама ходила в контору, они о многом переговорили: и о том, как проводится подкормка озимых с самолетов, и о новом море, возле ко­ торого находился бригадный стан со взлетной площадкой. Но’о чем бы ни шла речь, как-то получалось, что все время упоминали о маме. Тимо­ шик был здесь ни при чем, Филипп Васильевич сам то и дело говорил, поблескивая металлическим зубом: «А твоя мама, знаешь, что сказала?», или: «Знаешь, она что придумала?» По его словам выходило, будто она’ там и летчиками командует. — Ну уж! — не поверил Тимошик. — И вы ей подчиняетесь? — Приходится. Она у тебя строгая. — Ой, нет, это она строжится нарочно, чтобы трактористы слуша­ лись... В комнате было- душно. Они вышли на улицу. Небо посветлело, кое- где на нем появились голубые прогалинки. Редкий дождь шел только с деревьев. Капли шлепались в снег, что шишки в мох. Где-то далеко жу­ равли летели. —■Слышите, трубят! — замер Тимошик. — Сочиняешь! — не поверил Филипп Васильевич. Потом долго сто­ ял неподвижно, сдвинув шлем с уха. — Однако ж и -слух у тебя! — ска­ зал он, уловив, наконец, курлыканье. — А ну, давай теперь, кто даль'ше увидит! На Ягодной гриве стояла сухая береза с -отломанной верхушкой. Она была едва заметна. Н-о- Тимошик угадывал на -ней кривой сук, тор­ чащий, как р-ог, у самого излома.