Сибирские огни, 1958, № 6

н. осинин ним. Слышно, как за тридевять земель петухи поют, а он отгородился ти­ шиной, не хочет пропускать в свое царство ни звука. Сторожко следит за каждым шагом Пщошика, после зимы не признает за своего, — от­ вык. Вон хмурая пихта дорожку загородила, чтоб не шел дальше. А там, за кустом, похоже, медведь вздыбился... Не испугаешь! Это сухая рога­ тая кокорина чернеет. Знакомы Тимошику тут с прошлого года каждый пень, каждое дерево. Вот лес распахнулся, широкую поляну открыл. Здесь уже совсем су­ хо. И хотя не найти еще ни травинки зеленой, на минуту почудилось вдруг, что запахло росой и земляникой. Тимошик взобрался на высокий пенек. Лес по-прежнему молчал, но деревья стояли — нарядней и в сказ­ ке не бывает! Бело-розовым дымом клубились вершины кедров, в голу­ бом серебре каждый кустик внизу. И на каждой ветке, на каждой малой хвоинке сотнями сотен мерцали крохотные, как пыль, огоньки. День се­ годня так сверкал, что все обычное виделось праздничным. Долго бродил Тимошик по кедрачу, по светлому березовому редко­ лесью, по таинственным тихим лужайкам, у.маленьких синих озерец с ледяными закраинами. Видел, как солнце и ветер с деревьев убор снима­ ли — зря мороз ночью старался. Удалось подсмотреть, как белочка после завтрака умывается. Удалось послушать, как бурундук свистит. Вдруг 'за мелким осинником курица заквокала. Но как она могла сюда забрести? Пошел Тимошик в ту сторону, чтобы узнать, в чем дело, а за кустами вдруг как захлопает да захохочет кто-то! Сразу вся красота пропала. Кинулся наутек. ...Назад едва выбрался. Уже полдень был. Возле речки сновали ребята с длинными палками. Увидели его — подняли крик. И тотчас откуда-то мама появилась. Пуховый платок на шею сбился, темные прядки волос к щекам прилипли — тоже, что ли, от кого-то спа­ салась? — Не ходи! Стой там! — кинулась она к берегу. Тимошик и сам бы теперь не пошел напрямик: лед шуршал и дви­ гался. Однако мама перескочила через черную полоску воды у берега, не глядя под ноги. В один миг оказалась возле Тимошика. — Зачем ты сюда перешел?! —узадыхаясь, крепко схватила она его за плечи. Тимошик растерянно глядел на ее побледневшее лицо, на узкий по­ драгивающий подбородок с коричневой родинкой. Попробовал ей объяс­ нить, но она ничего не понимала и только допытывалась, как не утонул, как не побоялся переходить речку. — Ты же вот не побоялась, — сказал Тимошик. Мама прижала его голову к своей фуфайке так, что едва нос не свернула. Потом отклонилась и посмотрела ему в глаза: - — Ты у меня — с сумасшедшинкой! Б а б у ш к а Говорили, будто она ему не родная. Ну и пусть! Все равно для Ти­ мошика лучше ее никого нет. Он так и сказал, прижавшись к ней: — Ты у меня самая... вкусненькая. Даже малинкой пахнешь. Рас­ скажи сказку. — Будет тебе. Не больно-то ими заслушивайся. Сказка — она сказ­ ка и есть, ее понимать надо, а верить — нет... Это бабушка ворчит За то, что он без нее в лес ходил. — Я и не верю, — вздохнул Тимошик. — Просто так... Бабуль, кто это за сухим осинником хохотать мог? Прямо, как леший!