Сибирские огни, 1958, № 5

На о ч е р е д н о м « ч е т в е р г е » д о н т о р С е р ге й К а р п о в и ч (п е р в ы й с л е в а ) д е м о н с т р и р у е т п о л у ч е н ­ н ы й и з Ш в е ц и и н о в ы й п р и б о р — а д а п т о м е т р г р у п п е в р а ч е й и с е с т е р г л а з н о г о о т д е л е н и я О п о л ь с н о й б о л ь н и ц ы . С п р а в а (с и д и т ) е г о ж е н а и п е р в а я п о м о щ н и ц а — д о к т о р В а н да К а р п о в и ч . к Фото С. К а р п о в и ч а . ние по новому способу не только значи­ тельно ускоряло выздоровление, но и приводило к заживлению без сращений. Даже в случае самых тяжелых ожогов, когда зрение восстановить не удалось (2 случая), глазное яблоко все-таки сво­ бодно перемещалось, веки нормально от­ крывались и закрывались. Во всех же случаях ожогов первой и второй степени лечение по новому способу дало полное излечение. Что касается контрольных глаз, лечение ожогов второй и третьей степени по старому способу привело к образованию сращений и потере зрения. Опыты еще не были закончены, когда в апреле 1956 года в больницу поступи­ ла больная с тяжелым химическим ожо­ гом правого глаза. Перевернулось ве­ дерко с известью, и струя попала на ли­ цо пострадавшей. — Мы сразу же сделали больной инъекцию ее собственной крови с пени­ циллином под верхнюю и нижнюю конъ­ юнктивы глазного яблока,— рассказыва-- ет доктор Рейхрт.— Глаз был в очень тяжелом состоянии. Конъюнктива была серо-белой, почти желтой и некротич- ной, т. е. отмершей. — И тут ,—волнуясь продолжал он,— мы допустили ошибку. Через три дня, увидев, что пространство под конъюнк­ тивой верхней части глазного яблока на­ столько переполнено кровью, что при уколе иглой шприца она сразу же вы­ ступает наружу, мы на несколько дней прекратили инъекции. Нам тогда еще не было известно, что впрыскивание нель­ зя прекращать ни на один день. И боль­ ная пострадала от нашей ошибки. Хотя лечение и закончилось в целом благопо­ лучно, но в верхней части образовалось сращение, так называемый симблефарон. Я смотрю на своего собеседника и стараюсь внимательно следить за его рассказом. Но в сознании все время сто­ ит неотступный вопрос—почему он чем- то неуловимым похож и на профессора Колена и на Сергея Карповича. Внешне они совершенно разные люди. Аарон Абрамович Колен — невысокий, сравни­ тельно полный, с неторопливыми, спо­ койными жестами. Сергей Андреевич Карпович, пожалуй, только ростом бли­ зок Колену. Все остальное — манера говорить, держаться, склад и выражение лица — резко различны. У доктора Благослава Рейхрта в лице много типично чешского., Сухое, удли­ ненное, с очень сдержанным и даже не-' сколько замкнутым выражением. Та же абсолютная корректность и вежливость в разговоре, только, пожалуй, меньше