Сибирские огни, 1958, № 5

просто, потому что мама о замужестве и слышать не хотела. Тогда отец, купил старый не стреляющий револьвер, пришел с этим пугачом к маме: если не выйдешь за меня, застрелюсь на твоих глазах. Мама струсила и д ала согласие. Мама, нарядная, в синем шелковом платье с белой вставкой, нали­ вает гостям вино и весело смеется. Рада, что тогда струсила. Она любит отца, весь город его любит. Вон в письменном столе целая стопка газет­ ных статей — все про него. И одна про Андрея, как он занял первое мес­ то по фигурному катанию среди младших школьников. Отец бережно хра­ нит и эту маленькую вырезку, ему очень хочется, чтобы Андрей во всем был по-бутковски первым. Отсмеявшись, отец надевает бухарский халат, а на голову чалму. И /вдруг все смолкает. Растерянная мама стоит в дверях с телефонной труб­ кой в руке. — Тебя... В больницу. Отец прикладывает ухо к трубке, лицо его понемногу трезвеет. Его не надо просить дважды. Через секунду он уж одет, а гости пу­ скай допивают вино без него. Гостям это не впервой. В дверях — весе­ лая заминка: отец чуть не ушел в больницу в чалме. ...Иногда отец, возвратясь с работы, бросал портфель на диван и го­ ворил в сердцах: — Опять эта Семина мне статистику испортила. Или: — Опять она мне устроила скандал: мешаю, дескать, расти. Дрянной хирург, а туда же... Андрей еще не знал, что такое статистика и кто такая Семина. Но, не зная, уже ненавидел ее. А статистика представилась ему чем-то вроде машинки с колесиками. Каждый день, назло отцу, Семина ломает коле­ сики, а отец чинит их. Было невыносимо жаль отца, хотелось за него заступиться. ...Уж и годы прошли, и судьбы людей изменились, и сами люди из­ менились, а тень прежней неприязни осталась. Андрей не помнит случая,, чтобы отец пошел к Семиной на операцию. И Семина никогда не при­ сутствует на отцовских операциях. Отец рассказывал: «Однажды он з а ­ глянул в урологию, так она подняла скандал: «Ах, вы и отсюда меня- выживать пришли!» Отец махнул рукой. У Семиной он больше не быва­ ет, хотя и обязан, как ведущий хирург. Андрей тоже как-то не решается ходить туда, по лицу Семиной чув­ ствует, что на дружелюбный прием рассчитывать нечего. * * * Больничная машина остановилась на улице возле приемного отде­ ления. Андрей торопливо сбегает с крыльца. Так и есть: несчастный’ случай. Привезли молодого рыжего парня, раненного в живот из дробовика. Парень стонал, ругался, поминал какого-то Федьку, которого он теперь — жив будет — доведет до суда. От парня пахло водкой. На операцион­ ном столе он протрезвел, испуганно заморгал рыжими ресницами и уста­ вился на Семину, чуя в ней главного. Она и была сейчас главным, пото­ му что у Маклухина сегодня рука не поднималась оперировать после несчастья с Люсей. — Вы что? Собираетесь живот резать? — завопил парень, почув­ ствовав прикосновение проспиртованной ваты.— Усыпите меня, дьявол' вас возьми...