Сибирские огни, 1958, № 5

рашнему студенту?» — Андрей перебрал еще несколько фамилий. «Нет, Маклухин бездарен, но старательный, с опытом. Даже отец ставит Мак- лухина выше других...» Отец! Случись у него такое, как сегодня, не стал бы себя утешать маклухинскими разглагольствованиями: «у терапевтов... у хирургов... попробуй доказать». Злой и терпеливый, заперся бы у себя в кабинете или в анатомке и долго, без сна изучал ошибку. Вышел бы оттуда жел­ тый, с обвислыми усами, постаревший, смертельно усталый, но не сдав­ шийся. Андрей гордился отцом. Он всегда чувствовал себя счастливей тех сверстников, которые'ломают голову над вопрооом: сделать жизнь с ко­ го? Ему, Андрею, не -надо ломать голову, он знает — с кого. Иногда бывает в семьях: растет сын, и кажется ему ■— нет человека умней и сильней отца. На любой вопрос ответит отец, любую задачу ре­ шит, любую беду отведет. Но вот наступает день, когда подросший сын вдруг замечает: ничем особенным отец не отличается от остальных, д а ­ же заурядных людей. И знает-то он далеко не все и умеет меньше, чем думалось в детстве. Сегодня он не смог ответить сыну, что такое кибер­ нетика, завтра спутает музыку Моцарта с музыкой Чайковского. И насту­ пает в душе сына разочарование, любовь к отцу становится покровитель­ ственной, любовью «сверху вниз». И хотя отец по-прежнему дорог тебе, идеал для подражания ищешь на стороне. Ничего подобного не -случилось с Андреем. Хотя ему уже 25 лет и он с отличием окончил институт, любовь его к отцу осталась любовью «сни­ зу вверх», потому что и в знаниях -своих и в умении отец по-прежнему недосягаем. Конечно, Андрей сегодня попросил бы отца оперировать девочку, но доктор Бутков-етарший в длительной научной командировке. З а спиной послышался еще один голос, знакомый и любимый, но Андрей не -обернулся. Когда хорошо думалось об отце, не хотелось ви­ деть ее. Он знал: между медсестрой Надей и отцом — учтивая ненависть, Тщательно скрываемая от Андрея. Дыма за окном не стало. Небо затягивалось большими, какого-то льдистого цвета облаками. Между ними застряло по-зимнему круглое и неяркое -солнце. Кажется, еще минута, облака -сомкнутся и ра-сколют солнце, как орех. Словно предчувствуя опасность, оранже-вый шар вдруг тревожно качнулся и заметался в голубой своей полынье. Что такое? Не­ ужели он, Андрей, плачет? — Андрей Васильевич, -мы ждем... Он проглотил -слезы и обернулся. Все врачи отделения стояли, оде­ тые по-верх халатов в зимни-е пальто. Они собрались -в морг на вскрытие. Только в день смерти увидишь в больнице так -много (врачей в чер-н-ом... ❖ # & Девочку, которая умерла, звали Люсей. За год до того, как попасть в хирургическ-о-е отделение, она находилась на исследовании в «тера­ пии». Там увидел ее в первый раз Андрей — тогда еще не врач, а студент шестого курса медицинского института, практикант. Девочку нельзя было не заметить. Она меньше всего по-ходила на человека, который «лежит». Она носилась по палатам, она просто не- умещалась в скорбном больничном режиме. Стоило врачам покинуть отделение, она соскакивала -с кро-вати, на­ девала -серый халат, подпоясывала его красной лентой (то- ли для красоты, то ли потому, что халат длинный), выбегала в коридор и одну