Сибирские огни, 1958, № 5

А л е в т и н а . Иди, погуляй. Я останусь, приготовлю обед. Вкус­ ный, вкусный. Н и н а П е т р о в н а . Никуда я не пойду. Что мои обиды, мои же­ лания... А л е в т и н а . Бедная мама. Н и н а П е т р о в н а . Ничего, родная. Мне не привыкать. Лишь бы ты на меня не сердилась. Я иногда способна наговорить бог знает что. А л е в т и н а . Все равно я тебя люблю. Н и н а П е т р о в н а . Поверь, меня действительно беспокоит твоя судьба. А л е в т и н а . Понимаю. Я подумала и могу сказать одно — не се­ годня-завтра ты перестанешь меня называть легкомысленной дев­ чонкой. Н и н а П е т р о в н а . Ты говоришь так спокойно, а у меня от стра­ ха замирает сердце. Скажи, кого ты любишь? (Со страхом.) Глеба И ва­ новича? Бойся тех, кто смотрит исподлобья, кто мелочен и расчетлив. Его? А л е в т и н а . Не уверена. Н и н а П е т р о в н а (со слабой надеждой). Евгения Семеновича? Пока я вижу в нем одно, но очень важное преимущество. Это открытая непосредственная душа. Его можно чему-то научить. Он? Да, доченька? А л е в т и н а . Тоже не уверена. Н и н а П е т р о в н а . Что ж, прости, если у тебя есть еще какой-то друг, а я о нем не знаю, — дело твое. Ты вольна. Можешь скрывать. Отныне и я буду только молчать. А л е в т и н а . Да, да, помолчи как можно дольше. Я боюсь, что ты своими разговорами убьешь во мне всякие мечты. Н и н а П е т р о в н а . Боже! Боже! Тинка! Ты смеешь меня упре­ кать? А л е в т и н а . Не сердись, но я больше не могу переносить разгово­ ров о женихах. О преимуществах одного, недостатках другого. Не могу. Н и н а П е т р о в н а. Но ты слепа, ты наивна. Кто, как не мать, должен научить тебя разбираться в людях. В школе, в институте тебя этому обучали?! О да, там тебе внушали, что старшие не должны вме­ шиваться в чувства молодых. Но ты этому не верь. Это выдумки верхо­ глядов, сочинителей. Властителей дум. Досочинялись. То-то теперь они все, как один, бросились описывать только разводы. В кино •— разводы. В театре — разводы. Какую книгу ни возьмешь — одни разводы. А л е в т и н а . Ах, мама, у меня самой от этого голова кругом идет. Н и н а П е т р о в н а . Еще бы не пошла. (Пауза.) Но я твердо знаю, что каждая порядочная мать не может смотреть сквозь пальцы на взрос­ лую дочь. И сколько хватает ума, наставляет хорошему. Запомни — только хорошему. А ты смеешь... Что ж, Тиночка, благодарю. Обвинять меня?! Если бы я тебя учила быть ветреной, непостоянной, легкомыслен­ ной, о да, ты должна даже презирать меня, но я... (Молчание.) А л е в т и н а . Макар проснулся? Н и н а П е т р о в н а (в дверях). Боюсь, что нет. Как он спит! Беге­ мот, наверное, спит более чутко. Для чего он тебе понадобился? А л е в т и н а . Потолкую с ним о мировых загадках. Н и н а П е т р о в н а . Если ты ему доверяешь больше, чем мате­ ри... что ж, советуйся. Но что может сказать человек, пораженный сон­ ной болезнью? (Ушла.) А л е в т и н а (открывает дверь и громко зовет). Макар! Макар- чик! (Видимо, услышав ответ.) Идите сюда. Очень нужно. (Входит М а к а р , рослый, неторопливый, задумчивый.)