Сибирские огни, 1958, № 5

исковеркана, изуродована беспощадным варварством Демидовых. Но ни один из них,— и это особо подчеркнуто писате­ лем ,— не сломился, не потерял высоко­ го достоинства человека, сознающего свою принадлежность к народу. И, быть может, самыми убедительными страни­ цами эпопеи в этом смысле являются те, что посвящены жизни и деятельности замечательных русских изобретателей Черепановых. Не случайно пристальное внимание писателя к их судьбе. Ефим и Мирон Черепановы как бы воплощают в себе ум, талант, смелость, изобретательность миллионов тружени­ ков, которым рабское состояние, беспре­ рывный каторжный труд, иссушающий душу и тело, не позволил раскрыть свои неиссякаемые творческие возможности. Есть огромный идейно-художественный смысл в том, что не заводчики, не уп­ равляющие, а простые русские люди разработали сложнейшую, разнообраз­ нейшую технологию уральского промыш­ ленного дела и первыми в мире изобрели «сухопутный пароход», т. е. паровоз. И это было достигнуто не с помощью «хозяев», не потому, что они осознали предстоящие выгоды гениальных изобре­ тений, а вопреки им, а часто и при пря­ мом их противодействии. Велики были открытия Черепановых, но они могли быть величайшими, если бы деспотизм, самодурство и ограниченность господ из дворянско-буржуазного общества не мешали им. С этой точки зрения долго­ летние усилия Ефима Черепанова, стре­ мящегося раскрепостить свою семью, приобретают большой смысл. Оковы, на­ детые на душу человека, всю жизнь не позволяли ему до конца проявить свои таланты и осуществить смелые замыс­ лы. И тем не менее все, что было созда­ но Черепановыми, не может не вызвать глубочайшего чувства национальной гор­ дости. Помимо изображения борьбы отдель­ ных героев против капиталистических хозяев, роман «Каменный пояс» содер­ жит страницы, рисующие народное вос­ стание под руководством Пугачева. Как показал Е. Федоров пугачевское восста­ ние? История народных волнений XVIII ве­ ка нам неизмеримо дороже повествова­ ния о возвышении и распаде семьи и де­ ла одного из крупнейших уральских ка­ питалистов. Большой «соблазн» ' нужно было преодолеть художнику, чтобы не увлечься во второй книге романа изоб­ ражением массовых выступлений рабо­ чего люда и крестьянства под руковод­ ством Пугачева Если их рисовать во всей широте, тема Каменного пояса была бы в них растворена. Все есть в романе Е. Федорова: и об­ щая характеристика восстания, и образ Емельяна Пугачева, и напряженные ба­ тальные картины, и казнь народного ру­ ководителя. Но все это дано с чувством художественной меры и органически вплетается в главное сюжетное русло. Соответствующие страницы второй кни­ ги еще раз'подтверждают важную эсте­ тическую истину: объемность произведе­ ния далеко не всегда зависит от изоби­ лия событий и характеров. Всем развитием сюжета, изображени­ ем народных характеров писатель подво­ дил нас к убеждению: если произойдет взрыв народных страстей, крепостные уральских заводов не останутся в сторо­ не. Пугачев еще сражался под Оренбур­ гом, а «с Каменного пояса приказчик Селезень прислал страшную весть: на заводах поднимались работные, покида­ ли работу и озлобленные уходили в1пу­ гачевские отряды». • Е. Федоров показал и силу, и одно^- временно слабость бунтов и восстаний работных людей и крестьян, ум и энер­ гию Пугачева и неподготовленность его к решению военных и политических за ­ дач. Но сам факт могучего, как снеж­ ная лавина, движения —• свидетельство политической и моральной силы труже­ ников, их высокого национального до­ стоинства и залог будущих успешных боев за свободу. Неиссякаемый опти­ мизм масс нашел образное воплощение в великолепном, полном глубокого зна­ чения сказании о том, как ушел от сво­ ей погибели Пугачев. Этой верой в победу народа в его борьбе за свободу и проникнут роман «Каменный пояс». * * * Роман «Ермак» (1950— 1955 гг.) сконцентрировал в себе многолетний и многосторонний опыт писателя и являет­ ся, на наш взгляд, его лучшим произве­ дением. Автор «Ермака» находился в более выгодных обстоятельствах, чем некото­ рые исторические романисты. Дело в том, что история Ермака начала созда­ ваться примерно в те годы, когда еще были свежи следы его походов, когда еще жил его сподвижник и друг Гаврила Ильин и другие участники казачьих по­ ходов в Сибирь. Затем епископ Киприан собрал богатейший материал, составив­ ший основу так называемой Сибирской летописи. Достоверность большинства фактов и событий, сообщенных летопис­ цу простыми русскими людьми, не под­ лежит сомнению, и Сибирская летопись поэтому неизмеримо более ценна, чем последующие за ней летописи Строга­ новская, Кунгурская, Есиповская, Реме- зовская, Черепановская, а тем более ле­ тописные «своды» и «повести», возник­ шие уже в XVII и XVIII веках. Е. Федоров ничего не растерял из то­ го драгоценного наследия, которое со­ хранил «в своей памяти народ и которое составило основу для оценки деятельно­