Сибирские огни, 1958, № 5

бы «превратил» Никиту сразу в злодея и преступника. С самого начала до конца дней своих озабочен Никита мыслью о военном мо­ гуществе России, о том, чтобы у нее были хорошие пушки, ядра и чтобы де­ мидовское заводское клеймо славилось во всем мире. Но это не может развеять тягостного впечатления от образа перво­ накопителя. Уже в его деятельности, свирепой и беспощадной, основанной на самом деспотическом использовании труда крепостных, ощутим был застой и оскудение Урала, о котором писал В. И. Ленин. Вот каким стал Никита к концу своей жизни: «Как всегда, он вставал рано, •умывался студеной водой, садился в те­ лежку и ехал на заводы. Старик стал сух, легок; сердце его осталось глухим и суровым: на работе за нерадивость Ни­ кита бил кабальных костылем. В трои­ цын день в лесных дачах по его указу запороли двух углежогов за то, что они не управились к сроку с пожогом угля. Чтобы замести следы, их повесили на березах, наводя думки на самоубий­ ство. Скупость росла, как ржа, с каж­ дым днем. Всякую заваль подбирал Ни­ кита на дорогах и сносил в горницу. Ночью старик спал тревожно: все боял^ ся воров. В полночь, вставал, обходил заплот, дразнил псов: «Злее будут». Сюжетная линия романа, связанная с возникновением и первым этапом дея­ тельности рода Демидовых, заверши­ лась. Жизнь Никиты Демидова уже ока­ залась отмеченной темными пятнами разложения, распада. Ничего не оста­ лось от прежнего тульского самопальщи­ ка. И виной этому не приход старости. Ржа наживы выела его душу, иссушила сердце, превратила в «скупого рыцаря», потерявшего здравую меру оценки своих богатств. В двух книгах «Каменного пояса» — «Демидовы» и «Наследники» — прони­ цательно и талантливо показан этот про­ цесс оскудения и разложения семьи виднейшего уральского промышленника, показан не прямолинейно, не дидактиче­ ски, а во всей е,го сложности. Одно из главных жизненных противоречий со­ стоит в том, что богатства у демидовских потомков не уменьшаются, а владетели их, усвоив от своего родоначальника все замашки властелина-крепостника, не получили в дар его талантов и начали терять человеческий облик, превраща­ ясь в шутов и идиотов. Распад рода Демидовых идет извили­ стым путем. Так, внук Никиты Демидо­ ва — Никита-младший — пытается сле­ довать традициям деда и, хотя является фигурой более мелкой, все же разумнее, чем другие, управляет своими владения­ ми. Однако не он отражает главную тен­ денцию, а Порфирий Акинфиевич. Вся его жизнь — цепь диких, нелепых и все­ гда опасных выходок. В них — сложная смесь буйства и ханжества, свирепости и произвола. Самую глубокую характе­ ристику Порфирию Демидову дает ста­ рый Горщик, услышавший от молодого рудокопа весть о смерти «хозяина»: «Малоумный и суматошный чело­ век был! От крепкого и сильного корня да вдруг выродок вышел. Дед Никита Демидов кряж был, ума палата, хоть и жесток, а внучек недоносок, юродивый, одно слово — пузырь! — Отчего так? — удивился молодой рудокоп. — Известно, отчего! ■— спокойно и твердо ответил горщик.— Закон правды таков: честный труд просветляет челове­ ка, и разум его1в работе крепнет. Без­ дельника и паразита ржа ест!» В третьей книге эпопеи — «Хозяин каменных гор» •— мы узнаем, как съела ржа Анатолия Демидова, превративше­ гося в паразита-рантье. Он даже пере­ стал быть русским, присвоив себе имя князя Сан-Донато. Вся эта история зарождения и круше­ ния рода Демидовых политически и ху­ дожественно раскрыта очень верно. И тем не менее, именно с ней связан суще­ ственный недостаток большого произве­ дения. Нельзя избавиться от представления о том, что огромные размеры романа «Ка­ менный пояс» — следствие не только широчайшего охвата исторического ма­ териала, но и явного его «перерасхода». Такое убеждение выражено многими чи­ тателями, и оно совершенно правильно. Вот почему уместно поставить проблему о реальных границах исторического про­ изведения, о сюжете и его значении в от­ боре типических явлений жизни и типи­ ческих характеров. В «Каменном поясе» немало эпизодов, событий, убрав которые, его автор не нарушил бы сюжетного развития, но представление о жизни в ее индивиду­ альном, конкретном выражении было бы беднее. Однако должны быть грани­ цы, устанавливающие различие между художественным произведением и сфе­ рой непосредственной действительности, заинтересовавшей художника. Искусст­ во, как известно, не может быть простым механическим повторением жизни, оно изображает действительность в обобщен­ ном, концентрированном виде. В нем всегда действует закон типизации. Та­ кие обязательные границы в некоторой степени нарушены в «Каменном поясе». Известное противоречие проявилось уже в самом замысле Е. Федорова. Его роман носит название «Каменный пояс» —■ заголовок ко многому обязывающий. Он означал, что автор ставит своей зада­ чей дать художественную историю Ура­ ла, его людей. Названия трех книг не во всем соответствуют такому намерению. «Демидовы» (книга первая), «Наследни­ ц у