Сибирские огни, 1958, № 5

Корявым, неуклюжим почерком Тимо­ фей Михайлович исписал свыше трех тысяч листов, создавая свой рукописи и снимая копии с них. Свою первую руко­ пись Тимофей Михайлович адресовал: «С.-Петербург. Царю»., В нем теплилась какая-то надежда, что царь поможет. Но надежда эта быстро угасла, и он при дальнейшей переработке своего труда винит царей в том, что они отобрали у тружеников землю и передали ее поме­ щикам и богатым людям. На курганной плите, установленной Бондаревым на своей будущей могиле, он молотком высек слова: «А всему виной царь». По совету сельского учителя он слова эти соскоб­ лил, желая спасти от уничтожения кур­ ганные плиты со своими надписями — это своеобразное завещание грядущим поколениям. Свои рукописи Бондарев без устали рассылал — и министру внутренних дел, и губернатору, и некоторым неначальст­ вующим лицам, от которых ждал помо­ щи. Он настойчиво добивался опублико­ вания своего труда, заключавшего, по его мнению, в себе «средство» для уст­ ранения социальной неправды на земле. ...«Именем бога правды прошу и умо­ ляю тебя, правительство, напечатай ты все мое сочинение целиком, так, как оно у меня написано, и доведи его до сведе­ ния всего нашего низкого и в поднож­ ные заброшенного класса людей»... Огорченный неудачами, но не обеску­ раженный ими, он смело для своего вре­ мени пишет: «Да неужели вы с тем и со­ гласны, чтобы этим миллионам людей так и оставаться живыми мертвецами в роды и роды... у вас ВО' всех одно оправ­ дание против сего этого такое: вить не я тому причиной, и другой — не я, и тре­ тий — не я, и все — не я, и конца нету — не я. Собери всех верховных правителей, царей, и королей, и князей — спроси, и там тот же ответ получишь, что не я то­ му причиною. Стала вся вселенная неп­ рерывным кругом, все —• в середине, крайнего нету, все — не я. Кто же у вас я? Величаться, превозноситься, выше облак подниматься, на хребте бедных людей ездить и удила им в рот закла­ да ть ,— тут ни одного нету, кто был бы не я, а все — Я»... Р аз от разу все возмущеннее возвы­ шал Т. М. Бондарев свой голос за право гласности, за то, чтобы народ через пе­ чать мог узнать всю правду об изобре­ тенном им «средстве». Порой слова его звучат, как слова пророка-обличителя. ...«Вот уже пятнадцатый год ходатай­ ствую об этом и ни одной черты ни от кого не получаю в ответ на это. Как в мертвые руки подаю, как в слепые очи показываю и как в глухие уши говорю— ответа нет»... Неизменное молчание начальства, царских министров Бондарев объяснял их пренебрежением к людям труда. ...«Лишь бы подобные вам именитые лю­ ди процветали, а эта шушерь пусть ис­ чезает голодною и холодною смертью»... ...«Эта цель ваша, как в зеркале, видна с крепостного рабства, да с отнятия у людей земли, да третье — слово уничто­ жить»... «Изобретенный мною источник — это «в поте лица твоего снеси хлеб свой» — для вас нестерпим, горькой и вредной, потому что он вас неизбежно работать принуждает»,— писал он. Обращаясь к «Председателю великого правительства», Бондарев говорит: «И ты предал к уничтожению известную те­ бе мою Бондареву проповедь с целью, чтобы наказать меня этим. За что? 1-е — за то, что я незнатного рода человек; 2-е — мужик; 3-е — бывший крепостной помещицкой раб, холоп, чего хуже, гаже и мерсше на свете нету; 4-е — какая-то неправая вера у меня в бога; 5-е — не­ достаток красноречия и хитростей; 6-е—• худой почерк и т. далие. За все это ты, г. председатель, наказываешь меня уничтожением моей проповеди о трудо­ любии и тунеядстве. Но как же ты не вообразил того, что ты этим уничтоже­ нием моей проповеди мне нанес едва слышный толчок, а миллионам и милли­ онам бедным людям полусмертной удар»... У этого правдолюбца и ненавистника экономического и политического наси­ лия была глубочайшая вера в спаси­ тельность своего «средства», и он убеж­ денно писал: ...«я разыскал для них (для людей.— И. Б.) верное спасение от ни­ щеты, и притом оно ни тяжкое, а легень­ кое, ни завитое, а простое, для всякого человека доступное... в короткое время избавились бы они от нынешней тяжкой нищеты и от постыдного убожества и зажили бы они на свете фертом, припе­ ваючи»... Он предъявляет беспощадный «счет» царскому правительству: «Всю плодо­ родную прц водах землю, сенокосные луга, рыбные реки, озера, от этих своих кормильцев,— это от людей,— отобрали и на вечное время помещикам отдали да миллионерам продали». ...«Да и у тебя, правительство, всег­ дашние пиршества да банкеты, картеж­ ные игры, ни к чему полезному не ве­ дущие забалки и разные увеселения, ко­ торые как назвать я не знаю, до полу- смертного сна прибаюкали совесть ва­ шу»... ...«Черт туманит ночью, впотьмах, а ты, правительство, туманишь людей сре­ ди белого дня»... ...«Вот видишь ли, правительство, что я тебя горячей огня пеку и холодней мороза зноблю»... С особым возмущением громит Бонда­ рев помещиков. ...«Как нам назвать того человека, ко­ торый не то чтобы других кормить, и сам он без крайне уважительных причин