Сибирские огни, 1958, № 5

ник караула и четверо солдат в черных мундирах стояли возле кареты. «Значит, в суд», — подумал Миха­ ил, поднимаясь на ступеньку кареты. Дверцы захлопнулись, и, несмотря на то, что под потолком этой узкой коробки были два маленьких зарешеченных окон­ ца, стало душно. Опустился на скамей­ ку. Слышно было, как заскрипели на ржавых петлях железные ворота, как по­ том зацокали подковами лошади по бу­ лыжнику мостовой. Привстав, Михаил смотрел на прохо­ жих и думал горькую думу: там, по тро­ туару, шли люди, и у каждого было свое дело, а его на целый год вырвали из жизни, лишили того дела, которому он посвятил свою жизнь. И неизвестно бы­ ло, чем кончится суд, что предстоит ему испытать. Ехали недолго. Остановились в ограде большого приземистого дома, через чер­ ный вход прошли в длинный коридор. Ожидание было томительным. Где-то за стенами ходили людк, слышались об­ рывки разговоров, но все это так при­ глушенно, что казалось, люди шептались при решении тайного дела. Попросил напиться. Начальник кара­ ула приказал солдату принести воды. Михаил с жадностью выпил большую кружку и поблагодарил солдата. Прошло больше часа времени. Нако­ нец дверь распахнулась, и его ввели в зал заседаний. В зале не было ни одно­ го человека. На возвышении, как на сце­ не, стоял стол, покрытый зеленым сук­ ном, а за ним — высокие кресла. Это возвышение заканчивалось стеной, раз­ малеванной под дуб, с дверью посереди­ не. Были и еще две боковые двери. Двое солдат с обнаженными шашками провели Михаила правой стороной бли­ же к столу и остановили. Неожиданно из боковой двери выскочил молодой че­ ловек в куцем пиджачке и, раскладывая на столе бумагу, карандаши, сказал: — Подсудимый может пока сидеть, а когда появится суд — должно встать... Он ходил неслышными шагами и, как дух, снова улетучился куда-то. Михаил присел на одиноко стоявший стул. Он никогда не бывал в суде, не знал порядков, но страха не ощущал, хотя через час-два решится его судьба. Как решится? Кроме того, что было взя­ то при обыске и аресте, им ничего не удалось получить. А клевету он готов встретить смехом и горячим словом. Наконец средние двери широко рас­ пахнулись, вылетел молодой человек с белееыми волосами и по-театральному * крикнул: — Встать! Суд идет!.. Первым в двери появился тучный по­ жилой мужчина в длинном черном сюр­ туке, с голубой лентой через плечо и .звездой на правой стороне груди. «Должно быть, председатель суда» ,— подумал Михаил. За ним гуськом потянулись члены су­ да, молодые и в почтенном возрасте за­ седатели. Все они были в мундирах с блестящими пуговицами. Они садились на заранее условлен­ ные места и сейчас же начинали пере­ шептываться, словно продолжая пре­ рванный разговор. Никто- из них не взглянул в зал, не посмотрел на того, кто стоит перед ними, и чью судьбу они будут решать. Может быть, у них все заранее решено и сейчас нужно только провести судейскую процедуру. Так Михаил и понял. Председатель встал и глуховатым го­ лосом начал: — По указу Его Императорского Ве­ личества выездная сессия Киевской су­ дебной палаты приступает к разбору де­ ла мещанина посада Зльгнки Новозыб- ковского уезда Черниговской губернии Михаила Иванова Сычева, обвиняемого по 1-й части 126-й статьи Уголовного Уложения... Он задал несколько обычных вопро­ сов: возраст, семейное положение, веро­ исповедание, бывал ли за границей и, наконец, спросил: — Вы признаете себя виновным в том, что состояли в преступном сообще­ стве, поставившем целью своей деятель­ ности ниспровержение существующего строя, престола?.. И Михаил ответил: — Виновным себя не признаю... В преступном сообществе не состоял... Председатель, должно быть, не понял скрытый смысл его ответа и протянул: — Яс-сно-о... Суд предупреждает вас: честное признание в совершенном пре­ ступлении будет принято во внимание... Спросив одного-другого из заседате­ лей, не имеют ли они вопросов к подсу­ димому, он объявил: — Слово предоставляется прокурору Киевской судебной палаты. Молодой прокурор, сидевший против Михаила, встал, раскрыл объемистый портфель, извлек оттуда папку и, еще не раскрыв ее, начал свою речь: — Милостивые государи (далее сле­ довало бы сказать — «и милостивые го­ сударыни», но в зале, кроме подсудимого и двух солдат, никого не было, и ритм его певучей речи сломался)... Господа судьи и господа заседатели!.. Перед на­ ми не обычный преступник. Он ничего не украл и никого не убил, но он совер­ шил более тяжкое преступление, чем упомянутые выше. Михаил Иванов Сы­ чев, состоя в преступном сообществе, помышлял ниспровергнуть монарший образ правления в России. Таким обра­ зом, он заносил руку над жизнью и бла­ годенствием царствующего дома, над благополучием истинных сынов России... — Я не заносил руки ,— не выдержал Михаил.— Зачем говорите неправду?.. — Подсудимый, ведите себя пристой­ но...— сказал судья.