Сибирские огни, 1958, № 4

Вечером, кончив работу, он умылся из рукомойника, прибитого к корявой березе, и направился в деревню. Из притихшего леса медленно струилась сероватая мгла. Впереди завиднелись дома и развесистые, без листьев, верхушки тополей над ни­ ми. Но в сгущающихся сумерках все постепенно теряло резкость очерта­ ний, 'словно Локти, по мере того, как Петр туда шел, не приближались, а отодвигались от него..Л Петру не хотелось идти сейчас мимо дома Насти Тумановой. Не до­ ходя до околицы, он свернул направо, к озеру, тяжело плескавшемуся за невысоким сосняком. Когда-то давно бродили здесь с Поленькой тихими и влажными ве­ черами, часто молча сидели на берегу. Тогда ему хотелось сделать что- нибудь необыкновенное, чтобы Поленька так и замерла от удивления и восторга. И Петр чувствовал, что может такое сделать. Неожиданно он остановился: на берегу озера спиной к нему кто-то сидел. В первое мгновение Петр не мог узнать, кто. Испуганно поду­ мал: «Не Поленька ли?» Сердце на миг словно оборвалось, а вслед за тем заколотилось гулкими толчками. Услышав шум шагов, Поленька резко повернула к нему голову. В темноте он не смог увидеть, что ее глаза заплаканы. Поленька поспешно поднялась, сделала несколько шагов в сторону. Но в следующий миг остановилась, словно была привязана и дальше ее не пускала веревка... Потом опять опустилась на камень. Петр присел рядом и стал молча 'смотреть на озеро. В черной глуби­ не в беспорядке метались на одном месте редкими светляками отражен­ ные звезды. •— Поленька, ты... я... — начал Петр, но сразу умолк. — Тебе что? — тихо отозвалась Поленька. Теперь он понял, что она плачет. Но это не удивило Петра. Удивило и испугало его другое: откликнулась она каким-то чужим, холодным и усталым голосом. — Я шел вот... смотрю, ты сидишь, — бессвязно пробормотал Петр. Девушка вдруг громко и. тяжело зарыдала. — Ты... Что ты, Поленька? — растерялся Петр. — Ничего мы не брали, ничего, — глухо проговорила Поленька, опуская голову себе на колени. — Зря все это, по злобе он на нас. Гос­ поди, чем мы виноваты перед ним? Петр еще больше растерялся. Ничего не понимая, он посмотрел вокруг себя в темноту. Потом по­ пытался поднять ее голову: — Кто по злобе? Чего не брали? Ты расскажи... — Хлеб сушили... шесть мешков. А твой отец говорит, десять... Мать в контору вызывали... Петр молчал, стараясь понять, что же произошло. — Ты зря... плачешь, — неуверенно произнес он. — Ну, перестань... Я верю, что ты... что вы не брали... Звезд на небе загоралось все больше и больше. Озеро стало похо­ жим на огромный огненный ковер. Светляки в черной воде заплясали сильнее — поднималась волна. — Ветер будет, — сказал Петр. Эти два слова будто успокоили Поленьку. Она подняла голову, не­ сколько раз тяжело вздохнула. — Что же теперь делать нам? — А? — отозвался Петр. —| Мы бы отдали свою пшеницу, да нет у нас сейчас.