Сибирские огни, 1958, № 4

-+- За тобой я.. Ведь все-таки... дом у нас есть... Пойдем. Петр не ответил, отрицательно качнул головой. Именно такого ответа страшился Григорий, хотя и знал, чувствовал, что будет только так. Пошатнувшись, он крепче ухватился за березку. Потом подошел к табурету, сел спиной к столу. Мысли его мешались. Он думал то о Петре, то о тетрадке, об угрозе Ракитина послать ее на экспертизу. Григорий сидел, опираясь локтями о колени, низко опустив голову. Согнутая спина его отбрасывала далеко на землю огромную уродливую тень. Петр молча переставил фонарь на середину стола. Может, он сделал это машинально', чтоб не опрокинуть его неосторожным движением, а мо­ жет, затем, чтобы укоротилась, исчезла с земли отцова тень. Керосиновый фонарь потрескивал, временами попыхивая язычками Пламени, и тогда полуосвещенная березка, за которую только что дер­ жался отец, оцинкованный бачок с водой, стоящий под ней, выступаю­ щая из тьмы бричка с пустыми бачками из-под горючего, взрагива- ли, делали как бы скачок .вперед и снова отпрыгивали на прежнее место. — Значит, не пойдешь домой? — тоскливо спросил Григорий. — Не пойду... Григорий помолчал, потом медленно повернул к сыну голову. В не­ ярком свете фонаря тоненько'блеснуло что-то в усах Григория, может быть, запутавшаяся в волосах слезинка, и он'почти шепотом проговорил: ; —- Значит, и ты... отворачиваешься от меня? И вдруг упал на колени, пополз к сыну, протягивая руки: — Петенька-а... сынок... Ничего, ничего у меня не осталось, кроме тебя... Все, все отобрали... Пожалей отца, Петенька... Пожалей, ради бога... Он полз к сыну, а Петр пятился от него, не понимая, что он бормочет. — Не подходи!! — вскрикнул невольно Петр. И*этот' крик, как удар молнии, прорезал от края до края всю жизнь Григория, выхватил из мрака, до боли в глазах осветил и без того неза­ бываемую картину: стоит у дверей Дуняшка, а он, Григорий, так же вот, опустившись на колени, с мольбой протягивает к ней руки... . —- Не подходи!! То ли Дуняшка это крикнула, то ли Петр... Не разберешь. Да и раз­ бирать Григорий не собирался. В мозгу стучала мысль, которая прихо- дйла; уже ему когда-то на конюшне: «Ничего ведь не изменилось для не­ го за три десятка лет!.. Тогда он так же стоял на коленях, протягивая ру­ ки к Дуняшке. QHa хлестнула его криком. А сейчас сын, родной сын... Замыкается круг!» ’■Григорий, пошатываясь, встал на ноги, вытер рукавом лицо-, сделал два шага в сторону и резко обернулся: — Проклинаю тебя!.. Проклина-а-аю! В звонкое, холодное ночное небо взметнулся истошный возглас: ■«...А-а-аю!» * Яг * Не помнил Григорий, как приплелся домой, не снимая сапог, упал на кровать лицом вниз. Так и пролежал всю ночь. Утром Анисья вошла в комнату, начала мокрой тряпкой протирать .пол. Ноги Григория в грязных сапогах торчали с кровати. Анисья остере­ галась, что он -вдруг ударит ее ногой в лицо, и небольшой кусочек пола возле кровати остался непротертым.