Сибирские огни, 1958, № 4

От неожиданности Петр окончательно растерялся и молчал. Но Р а ­ китин не стал дожидаться ответа, снова спросил: — Расокажи-ка, братец, почему мелко пашешь? — Как мелко? A-а... Трактор у меня... забарахлил однажды что-то, не потянул... Пришлось немного приподнять лемеха... — Мельче пашешь — больше заработаешь, — донесся из угла на­ смешливый голос. — Была бы мягкая пахота, а глубина необязательна. — На кой черт колхозу мягкая пахота? Нам качество надо! — в го­ рячке выпалил председатель, но продолжал уже тише и спокойней: — Мы вот говорим все — колхоз надо поднимать. Надо, факт. Но как же так, дорогие мои товарищи? Уродит в следующем году на такой пахо­ те — шиш! — Я и говорю: за 'мягкой пахотой Бородин погнался. Молодой, да ранний, под стать отцу, — прогудел из угла все тот же голос. — Отец тут не при чем, понятно! — с неожиданной злостью загово­ рил Петр. —- И мягкая пахота тоже. Подумаешь, «погнался»... Скажите в МТС, пусть не оплачивают мне за этот участок. — Колхозу от того не легче. Брак перепахивать надо, — прогово­ рил Ракитин. — Ну, и перепашу. За свой счет перепашу, — выдавил из себя Петр, неуклюже повернулся и выскочил наружу. Прислонившись к до­ щатой стенке, долго слушал доносящйеся из вагончика приглушенные голоса, хотя разобрать слов не мог. Через некоторое время скрипнула дверь, и Петр догадался, что Р а ­ китин уезжает. Но возвращаться в вагончик было стыдно. Петр отошел от стенки, застегнул на все пуговицы пиджак и зашагал прямо по пахо­ те на дрожащие в темноте огни деревни. Шагая по полю, Петр невесело думал о только что состоявшемся неприятном разговоре с Ракитиным, об отце. Что отцу надо, чего ему не хватает? Будь его власть, солнце 'бы в карман положил, светил бы только себе, да и то лишь по праздникам... Неожиданно Петр остановился: «А куда же он идет? Домой? Нет, нет, только' не домой, чтоб не видеть отца, вообще никого не видеть...» Петр растерянно оглянулся вокруг. Он стоял уже посреди деревен­ ской улицы, недалеко от дома Насти Тумановой. В темноте отчетливо белели наличники ее окон, а сама Настя словно стерегла его у калитки. — Заворачивай смелее, что ж ты? — тихонько окликнула его Ту­ манова. И Петр покорно подошел, сел рядом на лавочку, не отдавая себе отчета, что делает. —- Смотрю, проходит кто-то мимо, да вроде вспомнил что, огляды­ вается. Дай, думаю, окликну, — проговорила Настя. Воздух уже похолодал. Настя была в новенькой плюшевой жакет­ ке, не сходившейся на высокой груди, в легком платочке, из-под которо­ го выбивались тяжелые рыжеватые волосы. От нее пахло духами «Пер­ вое мая». Такие же духи нынче весной Петр покупал для подарка По­ леньке перед праздником. — Семечек хочешь? — спросила Настя. — Нет? Ну и ладно, сама пощелкаю. А ты сиди — да смотри! Настя говорила громко, через каждые два-три слова рассыпая, как горох, переливчатый смех. Петр невольно думал, что кто-нибудь услы­ шит их и начнутся по селу пересуды. Но с места не тронулся, только сказал неожиданно для себя: А мне сегодня председатель колхоза голову намылил за мелкую пахоту. — И тут же подумал: «Нашел с кем поделиться. Что это я?»