Сибирские огни, 1958, № 4

кими-то Пирожками. В печи, торопливо состязаясь друг с другом, горели березовые дрова, отбрасывая дрожащий свет на угрюмый посудный шкаф. — Не то приснилось мне, не то в самом деле ночью Тушков с Бу- тылкиным у нас были? — спросил Петр. Анисья быстро выпрямилась, испуганно взглянула на сына, потом на мужа. Петру показалось, что крепко сжатые губы матери побледнели. — Приснилось тебе, — спокойно проговорил от порога отец и вышел. Позавтракав, Петр пошел на работу. На дворе его окликнул отец: — Погоди, активист... Подойдя, Григорий Бородин долго раскуривал толстую самокрутку, ронял на землю искры. — Ты что разговор о Бутылкине завел? — опросил он, пряча в кар­ ман спички. — Надоело уж. Чуть не каждую ночь спать не даете. Весь дом вод­ кой провонял. — Ну, ну, скоро привыкнешь, — облегченно, как показалось Петру, сказал отец.— Ты не припомнишь, какой сегодня день? — спросил он, немного погодя. — Обыкновенный. Второе октября. — То-то же, второе. Приходи пораньше на именинный пирог. Али забыл? Петр, действительно, забыл, что сегодня день «ангела» отца. — Ладно, приду. — Ну, вот и порядок. А сегодня мы вроде тренировочки. Когда Петр выходил из калитки, отец крикнул: — Так не забудь. Именинник хоть я, но и для тебя подарок будет... 5 Петр не забыл обещания, данного отцу. Поздно вечером, подходя к дому, он увидел ярко освещенные окна, в которых плясали тени, и понял, что пьянка в самом разгаре. «Желтые квадраты окон и тени в них вызвали у Петра раздражение. Взвизгнув от неожиданности, распахнулась под его толчком калит­ ка. Сейчас же дробно простучали чьи-то каблуки по ступенькам высоко­ го крыльца, метнулся навстречу кто-то в белом. Невысоко от села Кружат звезды хоровод... А я миленочка ждала У калитки, у ворот... — пропел женский голос, и Петр узнал доярку Настю Туманову. — А мы-то ждем, мы ждем! — крикнула затем Настя и громко з а ­ смеялась, схватила Петра за руку. Он выдернул руку, не разжимая зу­ бов, проговорил: , Откуда сорвалась такая?!—потом, помедлив, бросил ей: Дура. И пошел в дом. Настя, видимо, нисколько не обидевшись, засмеялась еще громче, обогнала его. Опять простучали по крыльцу ее каблуки. Помывшись на кухне из рукомойника, Петр долго вытирал полотен­ цем лицо и шею. Мать стояла у стены, сложив руки на груди, молча смотрела на сына. y л ИдИ уж... Отец давно о тебе справлялся, — сказала она, нако-