Сибирские огни, 1958, № 4

жалобно, будто просил что, промолвил: — Разве вы поймете? Петька — это все, что осталось у меня от... от... И замолчал. Отвернулся от всех, зажал в огромную ладонь стакан с водкой и сидел так, покачивал головой несколько минут. Все притихли, ждали чего-то. И действительно, Григорий вдруг резко обернулся, уда­ рил кулаком по столу. Зазвенели тарелки. — А я не дам!... Не дам!!! — Грудь Григория рвало, что-то билось н ней живое, сильное. — Я вот женю его... По-своему. — Успокойся, успо... — пролепетал Бутылкин. Григорий снова взял в руки стакан. — Изломано у меня в душе все, пусто там, — и Бородин стукнул се­ бя в грудь. —Потому и пью вот с вами. Когда уже далеко за полночь расходились по домам, бывший кла­ довщик шептал Григорию в самое ухо: — А теперь, Григорь Петрович, погуляем в твой день ангела. А, по­ гуляем? — Погуляем. В октябре. Второго числа, — отвечал покорно Григо­ рий. — Вот, вот... А мы уже не забудем, обдарим тебя так, что доволен будешь. А можно и досрочно подарочек преподнести. В самом деле, Гри­ горий Петрович, мы — досрочно его тебе... Ты жди... И Бутылкин, хохотнув, похлопал Бородина по спине. * * * Григорий по-прежнему не замечал в доме никого, кроме... собаки. Колченогий щенок со временем вымахал в огромного, с волка, пса, е свирепости он превзошел свою мать. Вставая утрами с постели, Григорий шел первым делом к собаке, опускался перед ней на корточки. Пес закидывал свои толстые лапы на плечи хозяину — и так сидели они подолгу вдвоем, словно обнявшись. И вечером, прежде чем лечь спать, Григорий всегда выходил к собаке, про­ верял: чисто ли в конуре, не сбилась ли подстилка... А случалось даже, что заводил пса на ночь к себе в комнату. И тог­ да к Григорию никто уже не мог зайти. 4 ■ Петр сквозь сон. слышал приглушенный говор во дворе, скрип рас­ сохшихся половиц. Так поскрипывал пол в сенях, когда в прошлом году он с отцом таскал тяжелые мешки с пшеницей, полученной на трудодни. Затем Петру почудился смешок Ивана Бутылкина, и он даже явственно разобрал его слова: — Мы друзей помним. Живи, не тужи, Григорий Петрович. На бли ны из новой мучки приглашай... — Выражаясь фигурально, комар носа не подточит, — проговорил где-то за стенкой голос Егора Тушкова. «Опять пьют», — подумал Петр, но проснуться окончательно не мог. Повернувшись на другой бок, он натянул до самого подбородка одеяло Но не успел, кажется, и забыться, как одеяло кто-то осторожно снял, до­ тронулся до плеча. — Вставай, сынок. Да вставай же, утро на дворе, — ласково гово­ рила мать. Сев за стол, Петр выпил стакан молока. Мать возилась у печки с ка- 5, «Сибирские огни» № 4.