Сибирские огни, 1958, № 4

Петр дернулся, хотел что-то сказать, но так и остался лежать: мол­ ча, вниз лицом. ...Водяная капля пробивает даже камень, если стучит все время в одно и то же место. Встретив Петра на другой день, Поленька спросила озабоченно: — Опять случилось что-нибудь? Я ждала вчера... — Почему опять? — перебил ее Петр. Ну, в тот вечер, когда вьюга была... Тоже ведь что-то... произош­ ло. А ты так и не сказал... Петр не в силах был смотреть в ее ясные, лучистые глаза, и отвер­ нулся: — Ничего не случилось. Так... просто не мог вчера прийти. Расстались они в этот вечер раньше обычного. В груди у Петра жгло, точно кто вложил туда горящий уголь. И если бы Поленька оклик­ нула его, он вернулся бы, схватил ее, прижал к тому месту, где жгло, зацеловал бы... Но она не окликнула. Она только печально и непонимающе смотрела ему вслед. Где-то на улице пиликала гармошка, взлетали в морозный воз­ дух озорные голоса колхозных парней и девушек. Поленьке не хотелось, чтобы ее кто-то увидел, и она побежала домой. Бежала и боялась, что расплачется. Были потом еще встречи, но проходили они уже не так, как раньше. Петр провожал ее, торопливо прощался и быстро уходил. — Ты вроде боишься кого,— не вытерпела Поленька. — Каждый раз, не успеем дойти до дома, скорее обратно бежишь... К нам никогда не зайдешь... Может... Может, вообще я в тягость тебе? Пожалуйста... Поленька потирала белой вязаной варежкой щеку около глаз. Стоя­ ла так, отвернувшись, пока Петр медленно не заговорил: — Зачем ты так, Поленька?!- Ну, стесняюсь я заходить... к вам... ма­ тери твой стесняюсь. Но я зайду... Чтобы ничего такого не думала, завт­ ра же зайду вечером и все скажу ей. Тогда Поленька обернулась и сама сказала: — Ну, иди скорее домой, замерз ведь,— И когда он поцеловал ее, она шепнула:— А маме ничего говорить не надо. Она все знает... Петр и в самом деле стал после этого иногда заходить к Поленьке. Между тем, дело шло к весне, сильнее разгоралось солнце на небе. . Петр думал теперь о Поленьке днем и ночью. Но странно!.. В мыс­ лях он был с ней каждую минуту, а на самом деле как-то получалось, что встречи их происходили все реже и реже. Перед последними зимними буранами, обычными в конце марта, бригадир тракторной бригады Разинкин приказал нарезать снегопахом канавы на полях локтинского колхоза. Петр работал добросовестно, сильно уставал. Вернувшись с поля, торопился к Поленьке, но отец чаще всего находил какую-нибудь работу по хозяйству:- — Успеешь погулять... Крыша вон от снега обламывается, сбро­ сай...— Или говорил раздраженно:— Навозу в коровнике накопилось — не пролезть. Все отец должен делать.... Петр лез на крышу или до глубокой ночи выкидывал навоз из коров­ ника. И после этого можно было бы еще сбегать повидаться с Полень­ кой, но отец стерег каждое его движение: «Ничего, ничего... Не послед­ ний день живешь на земле. Ложись, завтра тебе на работу рано...». Петр закусывал губы, шел спать. Потом было совещание в МТС, на котором трактористы брали трудо­ вые обязательства. Петр неделю не был дома. Затем начались предпахот­ ные хлопоты. А там и сама пахота. Сев...