Сибирские огни, 1958, № 4

Пьянков обернулся, увидел Григория, поздоровался с ним. — Пришел вот посмотреть, как хозяйствуете, — проговорил Григо­ рий, усмехаясь, хотя у него никто не спрашивал о цели прихода. — Ничего, хозяйствуем. — Ну, ну, трудодни покажут... — У кого есть они — тому, конечно, покажут, — срезал его Пьянков. Открылась дверь, и вошел Ракитин, мрачный, расстроенный. Бородин, дымя папиросой, сел возле стола счетовода, слушая голоса из председа­ тельского кабинета. В открытую настежь дверь входили и выходили кол­ хозники, перекидывались шутками, смеялись. И Бородин подумал, что когда он сидел в председательском кабинете, в конторе никто никогда не смеялся, хотя целыми днями толпился народ. Сейчас контора быстро пу­ стела. — Бородин! — услышал вдруг Григорий голос Ракитина. И, помед­ лив, откликнулся: — Чего? — Заходи сюда. Григорий нехотя поднялся со стула.’ — За назначением на работу пришел? — спросил председатель. — Пришел — и все. Из любопытства. —• Вот как! Тебя что же, считать или не считать колхозником? — Это твое дело. — Григорий дернул усом. Ракитин сказал спо­ койно: — Смотри, не будешь работать — попросим из колхоза. — Не пугай, руки коротки. До конца года далеко, минимум выра­ ботаю еще... — До конца года, говоришь? Так вот слушай. — Ракитин побараба­ нил пальцами о крышку стола.— Мы на правлении установили не го­ довой минимум выработки трудодней, а месячный. Для мужчин — два­ дцать пять трудодней. Не выработаешь их один месяц, второй, третий — рассматриваем вопрос на правлении, потом на общем собрании, и... осво­ бождай колхозную землю. — Та-ак!.. -г- глухо протянул Бородин. — Значит, выбирай. Порядки у нас сейчас строгие. — Отошло мое время выбирать. Теперь ваш верх... Ракитин чуть поморщился. — На конеферме заведующий у нас растяпа. Племенных кобыл раз­ решал запрягать перед самыми родами. Сегодня мертвый жеребенок ро­ дился, слыхал? Так вот, если... Принимай конеферму. Григорий ожидал худшего. Однако не мог удержаться от усмешки. Пряча ее в растрепанных, как старая мочалка, усах, он сдержанно произ­ нес: — Укатали крутые горки сивку-бурку, теперь, стало быть, в ко­ нюшню. — Зря ты обижаешься, Бородин. Важное и ответственное дело тебе поручаем. А не хочешь, — уговаривать не станем. — Что ж, и на конюшне потрудимся. Не ударим в грязь лицом, — поспешно проговорил Бородин, поняв, что Ракитин говорит правду. Придя на ферму, Григорий ахнул. Вместо восьмидесяти лошадей в конюшне стояло всего коней пятнадцать, да несколько племенных кобыл находилось в родильном помещении. — А где же... остальные лошади? — спросил Григорий у старика- конюха Авдея Калугина, которого когда-то высекли плетями колчаковцы. — А продали, Григорий Петрович, — охотно откликнулся старик Авдей. — Пока ты., в общем, сразу после отчетного собрания Василий