Сибирские огни, 1958, № 4

ствуется в следующем сказе «Змеиный след». В сказе разоблачается мелкая и под­ лая натура Петьки-собственника, утра­ тившего человеческий облик и превра­ тившегося в негодяя-угнетателя. Четырнадцать уральских сказов созда­ но Д. Бедным на основе записей П. Ба­ жова. Характер изменений, сокращений, добавлений можно проследить по знаме­ нитому сказу «Каменный цветок» (у Д. Бедного он назван «Мастерство») и по сказам «Горный мастер» («Невеста») и «Кошачьи уши» («Огни»), В сказе «Мастерство» перед читате­ лями проходит трагическая жизнь сме­ лого и свободолюбивого Данилы, гени­ ального мастера-камнереза старого Урала. Взыскательный молодой художник Данила, научившись создавать замеча­ тельные произведения из самоцветов, по­ терял интерес к обыденной прозе своего ремесла, к изготовлению пустяшных без­ делушек по заказу капризных господ. Охваченный страшной жаждой постиг­ нуть высшую красоту, овладеть глубо­ чайшими тайнами мастерства, чтобы сде­ лать чашу из малахита по своему замыс­ лу, Данила уходит на выучку в чудесное царство хозяйки горы, в ее подземный сад, с дивными каменными цветами, в котором живут и работают ее «горные мастера». Только там герой нашел под­ линную красоту. Д. Бедный в отличие от П. Бажова усложнил сюжет этой поэтической леген­ ды. Он более подробно рассказал о жиз­ ненных мытарствах Данилки-Недокор- мыша в ранней молодости и отчетливее подчеркнул тяжелую духовную драму зрелого Даяилы-мастера, основанную на неудовлетворенности своим творением, на невозможности осуществить свой творческий замысел. Путь к истинной красоте и подлинно­ му искусству лежит через неустанный, напряженный труд и постоянные поиски нового. Эту мысль Д. Бедный оттенил в 'специальном добавлении к концовке сво­ его сказа: К месту будет иному сказать пустоплету: Мастерство никому не дается с налету. Стоит мук — очень тяжких порой — мастерство,— В мастерстве высочайшем — в нем есть колдовство. Вон с Данилой какие дела приключилися, В старину мастерству-то как люди училися. Сказ «Огни» («Кошачьи уши») по сво­ ему происхождению является одним из фольклорных откликов на пугачевское движение. Главные действующие лица этого сказа молодая и энергичная Дуня- ха-Птаха и приисковый рабочий Матвей уходят в пугачевский отряд, а после раз­ грома пугачевщины становятся грозой для угнетателей, неуловимо скрываясь в горах. «Тайная сила», в лице «кошачьих ушей» —«огней», оберегает этих народ­ ных мстителей от царских карателей. Д. Бедный в своем переложении сказа П. Бажова усиливает финальную сцену его, сделав основной упор на симпатии трудовых масс к Пугачеву. Молодые же с думной горы-то Все в леса подались. Был Матвей вожаком. Что случилося с ними, то тайной покрыто. Ни откуда вестей не пришло ни о ком. Тоже птаха-Дуняха не дома сидела: С другом вместе, с Матвеем, она улетела. Были умники, стали потом толковать. Ни к чему, дескать, было то все затевать. Не приспело время для этого дела. Только так толковали-то все ль? С Емельяном Иванычем люди недаром На такое решилися. В памяти барам Навсегда тот кровавый кисель, Ныли долго у них поясницы, Да и правнукам всем их досель Емельян-то Иваныч не радостно снится. А уж нам-то никак той поры не забыть. Сорвалось. Что поделаешь? Так тому быть.. Но что было, то было. Потом отзовется. Сорвалося в тот раз, А в другой — не сорвется, И к тому — этот сказ. Совсем коротко и скупо говорится об этом в тексте Бажова: «А молодые тогда с Думной-то горы в леса ушли. Матвей у них вожаком стал. И птаха-Дуняха с ним улетела. Про эту пташку удалую много еще сказывали, да я не помню. Одно в памяти засело — про Дуняхи- ну плетку». Д. Бедный придал стихотворному ва­ рианту сказа более сильное общественно- политическое звучание. В книге «Горная порода» Д. Бедного имеется еще два сказа «Невозможное дело» и «Где страшней?!», которых не было у П. Бажова. В этих сказах поэт проводит ту мысль, что заводчик-эксплуататор и приказчик- угнетатель свирепее дьявола, а жизнь трудового народа в условиях хозяйской кабалы хуже, чем в аду. Черт способен, например, превратить старуху в красотку, разорить и пустить по миру с сумой кабатчика, а вот урезо­ нить и сделать человеком душегуба-по- работителя он не в силах. В этом пред­ приятии черт-при всем своем могуществе пасует. В первом сказе Д. Бедного заводский мастер, испытывая чудодейственную си­ лу черта, говорит ему: «Наш хозяин — ты знаешь, какой он молодчик Билимбаевский зверь и пройдоха, заводчик. Вот ты чудо мне с ним закати, В человека его преврати. Вправишь душу и совесть ты этому зверю. Вот тогда я поверю!» Черт не выдержал испытания: Скучным сделался черт, задрожал, ■Заскулил, побежал. Долго он у хозяйского дома крутился. На чертячьи на фокусы все он пустился. Сорвалось. Черт совсем загрустил. К парню грустный вернулся он, хвост опустил. — «Я. — сказал, — средь чертей не последний калека, Да хозяин-то твой... Сколько хочешь потей. Совладать с ним нельзя. Даже сотни чертей Не сумеют его превратить в человека!»