Сибирские огни, 1958, № 4

Щипииг/а и (firckwoушсрц,я Л. НИКУЛЬКОВ Обретенное лукоморье (О творчестве Л. Н. Мартынова) Джек из Омска Перелистывая содержание журнала «Сибирские огни» за 1922 год, мы встре­ чаем такую строчку: «JI. Мартынов. «Провинциальный бульвар». № 5, стр. 70» . Однако ни на семидесятой, ни на другой странице номера пятого, ни во­ обще в журнале за 1922 год этого стихо­ творения нет. Л. Мартынов тогда уже публиковал свои стихи в журнале «Сибирь» и в ом­ ских газетах. А в «Сибирских огнях» впервые его напечатали лишь в 1923 го­ ду.» Но это первое стихотворение было • е «Провинциальный бульвар». Называ­ лось оно «Воздушные фрегаты». Поэт создает фантастический образ: над городом останавливаются воздушные фрегаты, капитан с удивлением кричит местному жителю, что, судя по картам, здесь должно быть морское дно: t Быть может, наши карты лживы Иль компас ввел меня в обман. Но как поверить, что вы живы, Когда над вами океан! Зашифрованность смысла аллегорией дает возможность прочесть это стихотво­ рение так: по сравнению с красотой воз­ душных фрегатов наших мечтаний ре­ альная жизнь пребывает в неподвижно­ сти, где-то на дне. Однако такое прочтение далеко не ис­ черпывающе. Чтобы убедиться в этом, надо вернуться к «Провинциальному бульвару», который не был опублико­ ван. Вот это стихотворение: Провинциальный бульвар. Извозчики балагурят. ЛюМ - нроходят, восстав от сна. Так и бывает, проходят бури, И наступает тишина. Чтс^из того, что совсем недавно Стфши на стенах кровь и мозг! Ведь толстые люди движутся плавна Через озотБВарГТ'де-нстяел'ЖиОбкГ' Что из того, что разрушенных зданий Ясные бреши — на восток! Кончились, кончились дни восстаний. Кончились, кончились дни тревог. И только один, о небывалом Крича, в истрепанных башмаках, Мечется бедный поэт по вокзалам, Свой чемоданчик мотая в руках. Мысль предельно ясна. Это—протест против оживления нэпманов, которые пытаются заглушить революционный? дух эпохи. По настоянию ревнителей осторожности в политических темах «Провинциальный бульвар» был снят иэ> сверстанного уже номера. Примитиви­ стам казался порочным всякий протест против нэпа, ибо нэп был официальной политикой нашей партии. Сколько гроз­ ных слов по этому поводу было сказано в адрес и В. Маяковского за его «Про это», и С. Есенина, и И. Уткина. Но ведь В. И. Ленин называл нэп вы­ нужденным отступлением, новым Бре­ стом. И не против политики партии, а против ожившего классового врага по­ дымали свой гнев поэты. Литература непримиримостью к мещанству помогала сохранить в народе революцион­ ный огонь и донести его до дней нового наступления — до эпохи индустриализа­ ции и сплошной коллективизации. После «Провинциального бульвара» становится ясной идейная основа «Воз­ душных фрегатов». Она более общест­ венно значительна, чем может показать­ ся при поверхностном восприятии сим­ волики стихотворения. Успокоилось море революции, и хотя оно затопило старый мио. мещанства и стяжательства, этот мир продолжает существовать. И все-таки пафос этого стихотворения словно балансирует на грани двух под­ текстов: рмшлюп ионного гневя ттпотив обывательщины и расплывчатого, обще­ романтического противопоставления бУЕ^—"будням, мечтаний"^ дейстри- тедивдШС--- Подобная двойственность мироощуще­ ния сказалась и в стихотворениях «Бал­ хаш», «Море было» и других. Но особен­ но проявилась она в поэме «Зверуха», написанной в 1925 году. Киргизского юношу Айдагана манит «опрокинутый город», мираж, далекое отражение реального города. Айдаган влюбился в губернаторшу, «айналаин» (красавицу), он не хочет жениться на де­ вушке Чаре и простым рабочим уходит от своего отца, важного бия. Но в гвроде его не пускают во дворец. От рабочих