Сибирские огни, 1958, № 4

— Давайте, гражданин, ключи. Иначе ломать будем,—сурово про­ говорил участковый. Это официальное «гражданин» окатило Григория холодной вол­ ной. Он невольно полез в карман, но передумал вдруг. И произнес, шевеля усами: — Ломайте... раз имеете право... Пьянков взял в руки ломик, которым Бородины закладывали на ночь двери: — Чудно... Сусеки — и под замком. Первый раз вижу... Бородин выбросил на пол ключи: — Замки хоть не ломайте... Старинные, теперь не найдешь таких. Из первого сусека пахнуло прелью. — Все сгнило здесь, заплесневело,— проговорил Степан, взяв горсть испорченного зерна. — Мое гниет, не ваше... Второе и третье отделения были почти доверху засыпаны отборной пшеницей. — Откуда у тебя зерно?— строго спросил Алабугин.— На трудо­ дни мы не выдавали еще. — Прошлогодняя... — Чего мелешь? Не умеем, что ли, прошлогоднее зерно от нынеш­ него отличить... — Когда покупал, говорили, прошлогоднее,— сжавшись, ответил Григорий. Но сам же чувствовал, как жалка его ложь. — У кого покупал? — Там...— И задергал усами. — Ясно, составляйте акт,— распорядился Ракитин. — Может, сначала в других местах посмотрим... В погребе вон... — Идемте. Кто-то подтолкнул Бородина. Он, как сонный, пошел вперед. Едва спустился с крыльца, ветер ударил ему в правый бок, он не удержался, качнулся в сторону сарая, припал на колени. За дверью са­ рая, запертая Анисьей, бесновалась собака, но, учуяв Григория, стала нетерпеливо, радостно повизгивать. «Распахнуть бы дверь... натравить..> —мелькнуло у него. И Григорий увидел уже, как собака опрокинула кого- то на землю, на мерзлый снег, как раскатились в стороны хлебные корки... — А замок на погребе ломать, или ключи дашь? — спросил кто-то. Видение исчезло. Григорий прошептал торопливо: — Дам, дам... Погреб был неглубокий, но просторный. Однако в нем ничего не об­ наружили, кроме кадок с соленой капустой, огурцайи, помидорами, кры­ нок с молоком. Хотели уже идти обратно, когда Пьянков нечаянно уро­ нил камень, придавливавший крышку кадки с солониной. Кдмень гулко упал на солому, которой был устлан пол погреба. — Что за черт! Там пустота, вроде. Тихон ногой разгреб солому. Оказывается внизу был деревянный пол. Продолжая раскидывать солому, Пьянков обнаружил в углу люк с кольцом. Вон что тут! Тайничок. И тут замкнуто.—Тихон разогнулся, по­ смотрел на Григория. Его глаза в полумраке как-то странно дрожали.. Нз этот раз Григории не дал ключа, будто не слышал даже голоса Пьянкова. Алабугин сбегал в сенцы и принес ломик. Но едва Тихон приподнял люк, сколоченный из толстенных, обитых