Сибирские огни, 1958, № 4

его только «хозяином». Григорий каждый раз скрипел зубами да думал: «Ладно, ладно...» Но что «ладно» — и сам не знал. Едва услышав голос Алабугина, Григорий очнулся от оцепенения, обернулся к Степану. Пытка Григория не кончилась. Но Алабугин — это не Веселова, на которую он не осмеливался прямо поднять руку, глаз которой он боялся всю жизнь. Бородин сорвал со стены плеть и кинулся к опешившему в первое мгновение кузнецу: — Сейчас я покажу тебе «хозяина», понял?.. Степан уклонился от первого удара, схватил Григория за руку, ко­ торая сжимала черемуховый черенок: — Дурень ты... Дай-ка сюда плетку... — Нет, врешь,— прохрипел Григорий.— Попробуй взять ее... Попробуй... Однако Степан без труда разжал пальцы Григория (то ли не было в них уже прежней цепкости, то ли Алабугин оказался сильнее), перело­ мил черенок плети и бросил к печке, еще раз повторив: — Дурень... Пойдем-ка, проверим, что у тебя в сусеках засыпано, в погребе запрятано. Там ждут тебя Ракитин с Пьянковым да участко­ вый. И вышел. Григорий не сразу понял, куда его зовут. Он как-то удивленно огля­ дел свою руку, из которой Степан Алабугин вывернул плеть, вопроси­ тельно поднял глаза на Евдокию Веселову, спокойно сидевшую на преж­ нем месте. И вдруг увидел бледную, как стена, жену, и сам начал мед­ ленно бледнеть... — Вон что! — прохрипел он, нервно усмехнулся. И повторил: — Во-он что!.. Наконец Веселова поднялась. Григорий тотчас крикнул зачем-то: — Думаешь, опять стану на колени перед тобой? Врешь, врешь!— Но самому хотелось встать, попросить защиты у нее. У нее, которую он ненавидел так давно: с тех пор-как перестал любить. И Григорий еще раз крикнул:— Нет, врешь! ' Кричал он уже затем, чтобы подбодрить себя, чтобы ib самом деле не опуститься на колени. — Не задерживай. Люди ждут тебя,— сказала Евдокия. Григорий покорно повернулся и вышел... Анисья, все. время безмолв­ но стоявшая у стола, рухнула на пол с криком: — . Пропали мы... Пропали! Евдокия бережно подняла ее, посадила на стул: — А может, наоборот, Анисья... Может, ты... и сын заново родитесь. Анисья тяжело всхлипывала. — А насчет огородной бригады подумай. Я еще зайду к тебе, по­ толкуем обо всем... Евдокия осторожно, как девочку, погладила ее по голове: — Эх, Аниска, Аниска, не туда у тебя жизнь пошла! Ну, ничего, хоть к старости лет себя найдешь! * :Н * — Показывай сусеки. Отмыкай,— глухо сказал Ракитин, когда Бородин вышел в сенцы. В лицо Григорию он даже не взглянул — про­ тивно было. — Обыск?.. А кто... разрешил? Отвечать будете... — Ответим... Одень шапку хоть. Не лето.