Сибирские огни, 1958, № 3

Теперь уже Ракитин взволнованно ходил по комнате, молча поку- •сывая губы. — Черт возьми! — воскликнул он. — Чего ты молчал до сих пор •об этом? Ведь его, подлеца, за это... Пьянков невесело усмехнулся: — Не так просто теперь. Свидетели ведь нужны... А где их взять? Командир наш погиб, а в новых боях вся рота полегла. Чуть ли не один я и остался жив. Тоже подобрали меня санитары, лечили... Помолчав, Пьянков махнул рукой: — Нет, бесполезное дело. Одному мне никто не поверит. Бородин •опять закричит: грязь льет на меня Пьянков, чтобы председательское место занять... — Д а и пусть кричит на здоровье. Ведь не собираешься же ты в са­ мом деле на его место... Помолчали. В наступившей тишине было слышно, как далеко, возле •клуба, мягко постукивал электродвижок — киносеанс, видимо, давно тж е начался. Потом большая бритая голова Ракитина качнулась, он еще быстрее заходил по комнате. — Я, признаться, Тихон Семенович, до сих пор никак не пойму, что за человек Григорий Бородин. То он будто возьмется за дело, а то от­ пустит руки, ходит по деревне, как по пустому месту, ни на кого не смот- !рит. И будто камень за пазухой носит. — Может, и в самом деле носит... Злой он на все. — Как это «на все»? — недоуменно спросил Ракитин, садясь на •свое место. _ — А так: на людей, на колхоз, вообще на всю жизнь нашу... С тех пор, как пришлось ему волей-неволей вступить в колхоз, и затаил злобу, —'Закончил Пьянков. — Не может быть! Ведь столько лет прошло! — невольно восклик­ нул Ракитин. Тихон Пьянков пожал плечами. — Не всякий поверит, конечно. В этом и вся беда. А я тебе так ска­ жу: злоба и ненависть — как вино, с годами только крепче становятся... Подойдя к мерзлому окну, Тихон Пьянков к самому стеклу накло­ нил седую голову, будто старался различить какие-то, едва уловимые звуки за стеной. Но слышал лишь частое постукивание электродвижка. Потом снова заговорил. Я знаешь ли, Василий Петрович, — добавил он в заключение, лежу иногда ночью, раздумаюсь... У нас ведь тут в Локтях, были зажи ­ точные мужики. Ну, кто раньше, кто позже — а все вступили в колхоз. Потекли годы. У всех дела, заботы. И мы думаем: все, деската., в поряд­ ке выросли люди. И не замечаем — иной вырос, да в сучки. Вот и Боро­ дин Со стороны смотришь - живет человек, делает вроде что-то. А по­ дойди поближе — обман один. Мы еще плохо везем, трудно нам. А т а ­ кие как Бородин, не помогают, назад тянут. ' Ракитин встал, с грохотом отодвинул стул, грузно зашагал по ком- Ты спросил сегодня: понимаю ли я, что делает Бородин? по- молчйв сказал Пьянков. — Понимаю, и, может быть, даже лучше, чем ты. Ты ’думаешь: неумело председательствует Григорий, бесхозяйственно вперед не смотрит... Д а на черта ему сдался наш колхоз. Ему важно как ЕЕ дольше власть удержать, раз уж попала она ему в руки, В « рассчитал он все наперед: сначала электростанция, _потом на трудодни стал прибавлять. А в народе и заговорили: вот какой хороший Бородин, в Г к а д для людей старается. А он нас вовсе н не считает за людей...'