Сибирские огни, 1958, № 3

где-е! А из штаба приказ — во что бы то ни стало занять немецкий окоп. В общем, положение сложилось не очень веселое. А приказ есть приказ, выполнять надо. Передал командир по взво­ дам: — Выход один у нас — подползти в темноте сбоку по кустарникам и забросать их гранатами. На открытом месте не пробраться, до утра светить будут. У меня мороз по коже. Испугался? А ты думаешь, как? В одно мгновение ведь прикинул, да не только я, а каждый: по кустарникам? По минному полю? Полезешь — верная смерть. Попробуй, проползи двести метров по минному полю! Командир это понимал. Но выхода больше нет. Иначе нас всех перебьют к утру. Что тут говорить? Все яснее ясного. 1 Командир приказывает: — Чередов, вперед! Молча обвязался солдат Чередов гранатами, так же молча, глазами только, попрощался с нами, пополз. Ждем минуту, две... Взрыв. Нет больше Мити Чередова. Осиротела, так сказать наша ротная гармошка. А из-за бугра кто-то на гитаре заиграл. Знают, гады, что не подойти к ним... Командир помолчал немного, может, несколько секунд. Нам показа­ лось, что год прошел: — Кондратьев, Смирнов, Кузнецов... До сих пор звучат у меня в ушах эти три фамилии. Врезались в па­ мять навеки. Может, потому врезались, что больно уж простые они, са ­ мые, так сказать, русские.., Три солдата, значит, поползли к блиндажу с трех направлений. Ми­ нут десять тихо было. Потом сразу два взрыва. Через несколько мгнове­ ний третий. Командир наш, как подкошенный, свалился на землю. Зн а ­ ешь:'.. лозу не приходилось рубить? Дрогнет, осядет и только потом мед­ ленно валится. Так вот и он... — Не могу, — говорит, — больше на верную смерть людей посы­ лать. Тут и пяти процентов на успех нету, И прижимает руку к груди. Выглянула — из любопытства, что ли? —луна из-за туч .. Смотрю на его пальцы — почернели они от крови. Ранен... А из штаба новый приказ: во что бы то ни стало взять окоп. Коман­ дир попытался встать, не может. Прохрипел только: — Бородин... И тотчас визгливый голос: — Товарищ старший лейтенант, дети у меня дома... Трое!.. Д а и куда идти? Товарищи солдаты, ведь на верную смерть посылают! По­ дождем до утра, рассветает, тогда и... Пьянков вскочил и опять быстро заходил по комнате. Ракитин си­ дел молча, даже не повернул головы, будто боялся, что малейшее его движение причинит Тихону страшную боль. Пьянков сел обратно к столу и продолжал негромко: — Ну... Я и не вытерпел, выстрелил в Бородина... Признаюсь, не помнил я себя в ту минуту. Вскипело все внутри... Ах, думаю, гнида... А когда уж выстрелил — в озноб бросило меня — то ли сделал? Ну, а я... я, не знаю, как, очутился за окопчиком. Сердце стучит, как дере­ вянный молоток в лист жести. От этого и очнулся, наверное, понял, на­ конец, где нахожусь, что делаю... Тихон замолчал, стал скручивать новую папиросу. Пальцы его силь­ но дрожали. Ракитин тоже протянул руку за кисетом.