Сибирские огни, 1958, № 3

ню, а- если летом — выедет вместе с председателем на поля. Осмотрев посевы, скажет: «Ничего пшеница» или: «Да, всюду неважный нынче урожай. Засуха». - И тоже отбудет в район, будто за тем и появлялся, чтобы сообщить председателю о засухе. Уполномоченных этого сорта Бородин определял на квартиры к Бутылкину, Тушкову или Амонжолову, много с ними не разгрваривал. Но приезжали и такие, которые как-то пытались разобраться в хо­ зяйстве. Бородин научился отличать таких с первого взгляда, с первого слова, на квартиру ставил только к себе. Со всеми замечаниями и сове­ тами соглашался безоговорочно: да, плохо, недосмотрели, упустили, ис­ правим... И сам вел показывать хозяйство: вот коровник ремонтируем, вот рыболовецкую бригаду создали, вот электростанцию строим, клуб з а ­ ложили... Григорий частенько в эти годы думал о Евдокии Веселовой, челове­ ке, которого когда-то любил. С годами первое и последнее его чувство заглохло, как глохнет огонь в печи, если нет хорошей тяги: угли бледне­ ют, остывают, покрываются пеплом, золой. И уже не разжечь его после никак, — в печь нужно класть новые сухие дрова, предварительно вы­ бросив обуглившиеся поленья и растапливать заново. Но Григорий и не пытался растапливать. Дуняшка для него умерла, а осталась Евдо­ кия Веселова, жена человека, которого он, Григорий, ненавидел. Посте­ пенно ненависть к Андрею перешла и на Евдокию, чадила в его сердце долгие годы, а сейчас забила мощной струей. «Вот и зря, что не стара­ ются...» — в десятый, в сотый раз вспоминал Григорий слова, сказанные Евдокией на берегу. «Ничего, ничего, я тебе за все разом припомню...»— больно стучала у него в голове одна и та же мысль, хотя Григорий сей­ час не знал еще, как может он отомстить ей «за все разом». Однажды, когда приехал очередной уполномоченный из района, Григорий повел его на берег, где колхозники выгружали улов. — Вот, организовал бригаду рыболовецкую, — охотно рассказы-, вал Григорий. — В районе хвалили эту инициативу... Рыбу в потребкоо­ перацию сдаем, своих людей, занятых в поле, кормим, в станционном поселке продаем... — Спекулируем, скажи, — заметила Евдокия Веселова, таскавшая корзины с мелкой рыбешкой... — Ты!.. Опять встреваешь, куда не надо! — прикрикнул на нее Гри­ горий. И обернулся к уполномоченному: — Ну, что за бабенка настыр­ ная. Все не по ней, все, что ни делаем, — плохо ей кажется... Несколько тут у нас недовольных: Пьянков есть такой, агроном Ракитин... — Д а чему же быть довольным? — подступила Евдокия к Григорию. — Бригаду рыболовецкую организовали, верно. А что ловим? Мальков. Вот, посмотрите... — Веселова подвела уполномоченного к «арбузам, на дне которых блестела рыбья мелочь. — Д а , да... — сказал уполномоченный. И еще раз: — Да... — Что «да»? Рыбу губим, вот что. Крупноячеистые, большие сети надо. Сколько раз говорила председателю об этом. Негде купить? Д а за одну зиму сколь сами навязали бы, если бы ниток достал где. А карбузы? Того и гляди, перевернешься в воду. Мы все у бережков ловим, опасаем­ ся на простор выходить. Новые надо строить лодки, с моторами. Уж дав­ но пора понять бы вам в районе, что такая наша рыболовная бригада не даст колхозу прибыли. Кабы не спекулировали чебаками в станционном, поселке — давно прогорели бы с такой затеей... ^ _ Ты насчет спекуляции брось! — прервал ее Григорий. — Себе, что ли, деньги я в карман кладу?