Сибирские огни, 1958, № 3

— Д а ты пойми, не могу же я, когда другие... — А разве я что говорю против? — только и промолвила Евдокия. Андрей обнял ее, молча поцеловал в склоненную ему на плечо голову, вдохнул давно знакомый, ни с чем не сравнимый запах ее волос. Наконец Веселов и Пьянков все же добились своего. Как раз к это­ му времени призвали в армию Павла Туманова, Ивана Бутылкина и Григория Бородина. До железнодорожной станции мобилизованных и добровольцев до­ ставили на подводах. В спешке вещевые мешки Андрея и Григория за ­ бросили на одну бричку. Поленька и Петька, напуганные слезами мате­ рей, сидели на вещах, невольно жались друг к другу, поглядывая на молчаливо шагающих следом за ней колхозников, на своих родителей. Бородин шагал мелко и неровно, часто оглядывался назад. Андрей Веселов шел легко и спокойно, сурово сжав губы. Назад он . посмотрел только раз, когда дорога взбежала на холм. Зато смотрел долго, точно навсегда хотел запечатлеть в памяти знакомые и родные с детства ме­ ста: слепящую гладь озера, в беспорядке рассыпанные по его берегу до­ мишки, высокие, раскидистые тополи вдоль, улиц... На станции Евдокия Веселова и Анисья Бородина взяли детей за руки и направились к эшелону, который должен был увезти на войну их мужей. Петька схватил свободную руку Поленьки и сжал ее. Так и по­ дошли они вчетвером к вагону. Григорий, взглянув на детей, двинул бровями, но промолчал. Только по острому красноватому лицу его про­ бежало что-то, похожее на горькую улыбку. Махнув рукой, он полез в вагон... И уже оттуда проговорил: — Собаку мне убереги. Днем пусть на цепи сидит, а к вечеру спускай. Когда эшелон ушел, Евдокия все-таки не выдержала и тихо, и тяж е­ ло заплакала , обмякла, опершись на плечо Анисьи. Та бережно поддержи­ вала ее, молча ждала, когда она выплачется. Так же молча ехали обратно. Евдокия вроде и успокоилась, а нет- нет да и отворачивалась, прикладывала платок к глазам. — Мне тоже своего жалко, — проговорила вдруг у самых Локтей Анисья. — А вот не плачу. Рада бы, да не могу. А люди не поймут... Евдокия, уже несколько лет руководившая огородной бригадой, сказала: — А ты к людям иди, легче станет. Вот ко мне в огородницы и оп­ ределяйся. Анисья не сказала ни да, ни нет. А через неделю пришла на колхоз­ ные огороды и молча принялась за прополку морковных гряд... Теперь Поленьке и Петьке никто не запрещал играть вместе. Толь­ ко игры не приносили им прежней радости. Побродив на песке, они мол­ ча расходились по домам. * * * Когда в ходе войны наметился явный перелом в нашу сторону, когда погнали гитлеровцев прочь с советской земли, увереннее зазвуча­ ли в Локтях голоса колхозниц, будто веселее засветились окна по вече­ рам Нередко теперь из колхозного клуба до поздней ночи слышалась музыка взлетал в небо беззаботный девичий смех и озорные частушки. Девушки часто пели теперь про старшину, который являлся чьим-то ми­ лым, был на фронте самым храбрым и всегда выходил победителем из самых трудных положений. — Старшина, про которого поют, — это военный один. Я его вчера