Сибирские огни, 1958, № 3

кова, и Федота...— глухо сказал Веселов бледнея, из последних сил сдер­ живая себя. — Мой?! — переспросил Бородин и, не вытерпев, крикнул: — Да на черта он мне сдался? — Тогда зачем же вступал? Ведь сам пришел тогда..,. — От черта хоть есть молитва, от собаки — палка, а от колхоза... Веселов резко поднялся, но не успел сделать и шага, как Григорий Бородин подскочил к нему и закричал, обдавая лицо горячим дыха­ нием: — Потому и вступил... Напросился — так слушай... Спасибо, что пришел — с глазу на глаз давно хотел тебе все это высказать... А я р а ­ ботаю не хуже других, вреда никакого колхозу не приношу, зерно, как Ванька Бутылкин, не ворую... И ничего не сделаешь ты со мной, хоть и председатель, из колхоза не выгонишь, коли сам не захочу уйти. Руки коротки. Черней работу не дашь. И... и оставь меня в покое, ради бога... Он задыхался, зрачки маленьких глаз его расширились, правое ве­ ко подрагивало... ...Вскоре съездил Григорий в' районный центр. В Локти вернулся ночью. Анисья кинулась было собирать на стол, но Григорий крикнул ей в кухню: — Лежи. Где молоко? — Где ему быть? В погребе, на льду... Григорий сходил в погреб. Потом Анисья слышала, как он долго возился с кем-то в комнате, гремел в буфете посудой. Утром она увидела, что по комнате, тыкаясь мордой в ножки стола и стульев, бегает, переваливаясь на толстых кривых лапах, серый щенок. В углу стояла тарелка с остатками молока, крошками хлеба. — Неужели за собачонкой такую даль ездил? — спросила она. — Ну, да. Еле-еле нашел. Чистокровная овчарка, — с готовностью объяснил Григорий. И добавил: — Дерут, дьяволы, за слепых щенят по пятнадцать рублей. А за эту суку двадцатку отвалил. — Д а для чего она тебе? В глазах Григория вдруг вспыхнули и потухли колючие искры: — Чтоб нищих не пускала в дом. Вскоре Григорий снес еще вполне прочную ограду вокруг дома и поставил глухой забор из сосновых досок. Под крыльцом сделал кону­ ру, выстлал ее принесенным из болота мхом. Кормить собаку жене Григорий не разрешал. Всегда сам носил еду и, пока щенок ел, сидел возле, поглаживая, что-то говорил... Через полгода щенок, когда Анисья проходила мимо, скалил острые желтоватые зубы, угрожающе рычал... 2 Там, где построился Григорий Бородин, отлогий берег озера усы­ пан крупным, искрящимся на солнце, как битое стекло, песком. Это лю­ бимое место игр локтинских ребятишек. Однако чаще всего здесь можно было видеть толстощекого Петьку Бородина и маленькую голубоглазую Поленьку Веселову. Оба оборван­ ные и загорелые, они с утра до вечера возились в песке, строили какие- то пирамиды и целые города. А вечерами, когда крепко настоенный на хвое воздух делался прохладным, а от берегов речушки сильно тянуло запахом мяты, над Локтями гудели комары. Они целыми тучами появ­ лялись тотчас же, едва солнце где-то за деревней, совсем недалеко, бес­ шумно тонуло в лесной чащобе, и разгоняли ребят по домам.