Сибирские огни, 1958, № 3

Бывший работник Бородиных Степан Алабугин, вымахавший, всем на удивление, в высокого широкоплечего детину, года три назад опреде­ лился в ученье к кузнецу Павлу Туманову. Скоро он освоил кузнечное дело не хуже учителя, женился и в одно лето построил себе огромный крестовый дом. Толстенные бревна, которые не под силу были двоим- троим, Степан, шутя, взваливал себе на плечи и нес, куда надо. — Смотри, надорвешься. На ночь-то оставь силенок, а то женка мо­ лодая обидится, — скалили зубы мужики. Степан только улыбался в от­ вет, вытирал рукавом пот с лица и ласково оглядывал краснев­ шую жену. Изменился за эти годы Федот Артюхин, стал более молчаливым, спокойным, хотя по-прежнему был труслив и безволен. Бутылкин, его друзья Тушков и Амонжолов окончательно спились. Андрей Веселов хлебнул с ними много горя, уговаривал, грозил, но ни­ чего не помогало. — Что ты на нас? — отбивался за всех Бутылкин. — Ну, выпиваем иногда, в свободное от трудов время. На свои пьем, не занимаем у тебя... — Воруете, дьяволы, хлеб! — стучал кулаком по столу Веселов, вы­ веденный из терпения. — Но, но, ты полегче! — огрызался Бутылкин. — Я те оскорблю, я оскорблю!.. Ты поймай сперва, поймай... Поймать их действительно пока не удавалось. Внешне несколько изменился и Григорий, чуть постарел, погрузнел. Рыхлые покатые плечи его отвисли еще более, при ходьбе он немного горбился, будто трудно было ему нести собственное тело. Лицо заостри­ лось, узкий лоб стал выдаваться немного вперед. Маленький нос, тол­ стый у переносицы, тоже чуть-чуть закруглился, напоминая воробьиный клюв. Вообще, во всем облике Бородина было что-то птичье. Анисья заметно пополнела. Из худенькой и гибкой девушки превра­ тилась в невысокую крутоплечую женщину с грустным бледноватым ли­ цом. Она никогда не говорила много и громко, никогда не суетилась, хо­ дила по дому и вокруг него неторопливо и мягко. А в больших черных, все еще ясных и девичьих глазах ее светился пугливый огонек. По-прежнему Григорий Бородин жил замкнуто, незаметно, обособ­ ленно от других. Ни от какой работы не отказывался, но и вперед не лез. Встречаясь с людьми, говорил мало, больше слушал, щурил глаза, будто пытался спрятать их куда-то. Ни с кем особой дружбы не завязы ­ вал. Анисья попыталась как-то завести знакомство с женой Пьянкова, стала бегать к ним утрами то за дрожжами, то за какой-нибудь нужной на время кухонной утварью. Узнав об этом^ Григорий зыкнул однажды на жену так, что она побледнела: — Ты что это?! С голоду буду подыхать, а не пойду к ним, не буду кланяться. И детям закажу!.. Смотри у меня!.. — он угрожающе сжал кулаки. Д аж е если Бутылкин завертывал к Бородиным, Григорий встречал его холодноватым, удивленным взглядом, будто спрашивал: «Зачем при­ шел? Кто звал? Что надо?». Бутылкин чувствовал, что ему не рады, мял­ ся у порога. — Живешь? — спрашивал иногда Григорий насмешливо. —• Живем... Чего нам? — Тушков-то твой долго еще на шоферских курсах проваландается. — Поучится еще. А что? — Стало быть, не с кем воровать теперь тебе? Или — с Амонжо- ловым на пару? — Но, но, Григорь Петрович! Что несещь? 4 . «Сибирские огни» М 3.