Сибирские огни, 1958, № 3

— А к Андрею кто с ножом ломился? ■> Григорий вытирал лоб рукавами, отвечал: — Не помогал, правильно... По темноте еще думал: а черт ее знает, что за власть? Теперь понял, вижу... А к Андрею... Плетью он меня раз... Сам помнит. Тут дело такое... Из-за девки столкнулись мы. Ну, по пьяно­ му делу отомстить захотелось. Прости уж, Андрей Иванович. Окромя, как в колхоз, идти мне некуда..S Говорил Григорий медленно, тягуче, жалобно, походил на человека забитого, незаслуженно обиженного кем-то. А сердце все-таки замирало: вдруг да сейчас кто-нибудь спросит: «А зачем ночью в Гнилое болото ходил? Расскажи, как дом Веселова поджигал...» Конечно, если бы знал кто об этом, давно сообщил бы ку­ да следует. И все же не мог Григорий подавить в себе охватившего его страха. И еще одно чувство испытывал он: казалось ему, что снова стоит ов па коленях перед Дуняшкой, унижаясь, вымаливает какой-то милости... Глаза его блуждали по небольшому помещению, битком набитому кол­ хозниками, на секунду остановились на Евдокии, сидевшей у самого ок­ на. Но и за эту секунду он успел рассмотреть ее всю: легкий платок, упавший с головы назад, гладко расчесанные на прямой пробор волэсьт, голубоватые, в длинных ресницах, спокойные глаза, как и прежде припух­ шие губы, небольшая грудь, туго обтянутая ситцевым, в крапинку, платьем... Почувствовав на себе взгляд Григория, она приподняла голову. Бо­ родин тотчас опустил глаза. «Ладно, ваша взяла, — думал он, рассмат­ ривая картуз с просаленным верхом. — А повернись бы судьба обратно — припомнил бы тебе и то унижение... возле избушки твоей, и это вот, сегодняшнее... Сполна отвел бы душу...». Долго еще толковали колхозники. И решили: принять, посмотреть, как будет работать. Сын за отца не ответчик. Только два человека не вмешивались в споры: — председатель кол­ хоза и его жена. Бородин отлично помнил, на каких условиях приняли его в колхоз. Работать начал прилежно. Немного сторонились его попервоначалу од­ носельчане, а потом, в труде и заботах, привыкли.' З а давностью лет з а ­ бывалось прошлое. Первым, с кем сблизился Григорий в эти годы, был Ванька Бутыл- кин, с которым Бородины жили когда-то по соседству. Сейчас Бутылкин превратился в вертлявого, невысокого роста, парня с выщербленными зубами. Однажды им пришлось пахать вместе под озимую рожь. Присев в борозде отдохнуть, Бутылкин заговорил, поглядывая на лошадей: Что-то свялый ты, Григорий Петрович. Вроде, знаешь, надлом­ ленной ветки. Совсем не оторвали, висит на дереве — а листья сверну- лися, почернели... — Тебе-то что? Помалкивай, — огрызнулся Григории. Иван Бутылкин, не обидевшись, продолжал: — Я-то понимаю, каково тебе... Тоже ведь — много ли, мало ли — а была и у нас своя землица. Теперь ж е ковыряй вот... неведомо чью. — К Бутылкин сплюнул в развороченную плугом, свежо пахнущую землю. Григорий, помолчав, сказал: _ — А что сделаешь, когда... До последнего я держался... Кабы все так, как я... „ „ Кабы все, то конечно... конечно, — закивал головой ъутылкин. Зимой Бутылкину и Григорию пришлось вместе возить сено к скот­