Сибирские огни, 1958, № 3

— Пришел вот... Забудь обиды, Андрей, чего не бывает,— через си­ лу выдавил из себя Бородин. Андрей пожал плечами, наклонил голову, но тотчас поднял ее и спросил: — В колхоз, что ли, решил вступить? • — А что мне делать окромя остается? — угрюмо, с нехорошей, вы­ зывающей усмешкой сказал Бородин. — Поживем, колхозной жизни по­ жуем. Разжеванное, может, и проглотим, не подавимся... И пожалел, что сказал. Как выстрел, хлопнул по рассохшемуся сто­ л у мозолистый кулак Андрея. Но сам он сидел, не шевелясь, не произно­ ся ни слова. Только покрасневшее, будто от великой натуги, лицо, бешен­ ством сверкающие глаза, да мелко-мелко вздрагивающие пальцы леж а ­ щих на столе рук говорили, что внутри у Андрея бушует пламя. Бородин побледнел и заискивающе растянул губы: — Хе-хе... А что я сказал? Я ничего... С женой ведь вступаю, со всем хозяйством... Андрей встал и повернулся к нему спиной. Долго смотрел в окно на черную гладь озера. — Плевок зачем сапогом растирают, знаешь? — спросил вдруг Андрей, не меняя позы. И резко обернулся. — Вот и тебя надо бы!.. Чтоб не гадил землю... — Ты готов растереть, знаю, — тихо проговорил Григорий и ощутил подкатившую к сердцу прежнюю жгучую ненависть к этому низенькому, Широкоплечему человеку, который так упорно стоит на земле, точно слился с нею. Но Андрей уже окончательно взял себя в руки. Он стран­ но как-то усмехнулся, сел на свое место и задумчиво произнес: — Хочешь — подавай заявление в колхоз, разберем на собрании. Может, еще человеком станешь. Не хочешь — катись из деревни к чер­ товой матери. Но предупреждаю: заметим в тебе душок какой — не обес­ судь... Конец всему бывает. Живи и помни — видим мы тебя насквозь. Хоть ты и из бывших бедняков, да с тех пор, как отец твой... нежданно- негаданно в богатеи выскочил... неизвестно, каким способом, с тех пор тебя по сей день старый мир в клещах держит... Бородин нахлобучил свой картуз. — Вот и поразговаривали...-^ Еще помедлил, встал и боком, словно ничего не видя перед собой, вышел. * * * Принимали Григория Бородина в колхоз недели через три. Долго обсуждали его прошлое. — Кто он? Кулаком нельзя назвать вроде... — Опять же работников имел... Вот он, Степан-то Алабугин, сидит... — А домище, домище-то!! — Это верно, начал окулачиваться. Батька уже лавку открыть хотел... — А что он сам скажет? Григорий медленно встал, мял в руках картуз: — Верно, имели работника. Д а я за батькино хозяйство не ответ­ чик. Дом двухэтажный, про который тут... отдаю колхозу. Мне зачем та ­ кой? Себе другой построю, поменьше. Правильно вот Степан Кондратьич советовал. Ну... сам я, знаете, к Колчаку не пошел, против советской в л а ­ сти не боролся... — Однако ж и не помогал советской власти...