Сибирские огни, 1958, № 3

дить бурные потоки, терпеливо перено­ сить лишения, жить трудом и борьбой— вот какими качествами отличается этот человек», — говорит автор про Пугаче­ ва и тут же добавляет: «В лагере он скромный, застенчивый, всегда готовый к услугам, в походе же беспощадный, верткий, живой, волевой, способный удивить любого смельчака». Такое, перечисление черт характера, разумеется, не создает образа. И только рассказав затем, как Пугачев распреде­ лял груз между членами экспедиции пе­ ред подъемом на белок, писатель дал чи­ тателю живое о нем представление. «После обеда стали собираться на подъем. Командовал Трофим Василье­ вич. Он суетился, распределял груз и покрикивал на людей. Решили вначале вынести на белок цемент, железо, песок, инструменты, продукты и уже после, по наторенной тропе, втаскивать лес. — Ну-ка, Арсений, встань рядом, — обратился Пугачев к Кудрявцеву, вы­ прямляясь перед ним во весь рост. — Видишь, ты выше меня на целую голо­ ву. Вот я тебе с полведерка цемента и прибавлю в поняжку... — Ой-ой-ой! Да ведь этак и хребет поломать можно. — А ты посошок возьми, подпирать­ ся будешь и не поломаешь, — продол­ жал Пугачев. — Вот посмотри на Про­ копия, как завидует твоей поняжке... Предстоял тяжелый подъем по ска­ листому склону хребта... Наконец все готово. Трофим Василье­ вич неожиданно подошел к Кудрявцеву и обменялся поняжками. Тот запротестовал было: — Как можно?! Уж я сам как-нибудь. — Я-то пензенский, — сказал ему Пугачев, — у нас спины без хруста». Эта сцена дает не только представле­ ние о Пугачеве, она рисует коллектив и обстановку работы. Здесь уже уместны резюмирующие слова автора. «Трофим Васильевич хотя и был по росту самым маленьким из участников экспедиции, но по горам ходил хорошо и всегда впереди. Теперь, зная, что за его плечами очень тяжелый груз, мы не отставали от него. Самый маленький че­ ловек бросил вызов таким гвардейцам, как Днепровский, Бурмакин, Лебедев, Курсинов... Словом, Пугачев решил ис­ пытать свои и наши силы». Говоря о Прокопии Днепровском, ав­ тор, к сожалению, ограничился только такой характеристикой: «Днепровский, прекрасный охотник и хороший следопыт, уже много лет был членом экспедиции. Еще в 1934 году, когда мы вели дорогу в Забайкалье, скромному, трудолюбивому колхознику из поселка Харагун понравилась экспе­ диционная жизнь. Он понял, что может принести пользу родине своими знания­ ми природы, и остался на долгие годы с нами. Многолетний опыт развил у Днеп­ ровского «шестое чувство», благодаря которому он никогда не плутал в тайге и в горах и не раз выручал нас из беды...» Это стремление давать обобщающие характеристики героям иногда в допол­ нение к картинам из их жизни, иногда вместо живого их изображения, говорит о недостаточной уверенности автора в себе. И скажем прямо — от неопытно­ сти писателя.. Видимо, еще труднее было автору овладеть композицией. Почувствовав себя писателем, он не перестал быть ис­ следователем. Стремясь поделиться бо­ гатым опытом, он рассказывает о на­ блюдениях над животными, встреченны­ ми в тайге, об образовании озер, на­ правлении хребтов, наконец, просто дает практические советы о том, как надо вьючить в походе лошадей, коп­ тить мясо, делать лодки-долбленки. Изображение волнующих и динамич­ но развивающихся событий во время похода по тайге часто прерывается по­ добными авторскими отступлениями. Все это результат внутренней борьбы, кото­ рая происходит между Федосеевым- художником и Федосеевым-ученым. Ведение дневников, как известно, вменяется в обязанность руководителям научных экспедиций. Это, конечно, днев­ ники совсем иного типа, чем те, кото­ рые ведут писатели. И Гр. Федосеев, по собственному его признанию, примерно через восемь лет после того, как начал вести дневник, стал делать такие запи­ си, которые стали затем подспорьем при создании художественных произведе­ ний. Благодаря тому, что Гр. Федосеев прошел серьезную научную подготовку, его книги насыщены богатым познава­ тельным материалом. Это их несомнен­ ное достоинство. Но в «Восточных Сая­ нах» писатель еще не всегда находит форму для подачи этого материала. Иногда в художественный текст врыва­ ются строки из научного трактата. Иногда он просто пишет:. «Здесь я должен прервать свое повествование и сказать несколько слов о названиях рек и хребтов этой части Восточного Саяна...». «Думаю, будет не лишне ска­ зать несколько слов о том, как мы коп­ тили (мясо), может быть, исследовате­ лям и юным путешественникам приго­ дится этот способ сохранения продук­ тов». Такие деловые описания тормозят действие, сушат текст и, несомненно, ослабляют впечатление. Своеобразие Гр. Федосеева состоит и в умении прекрасно изображать лесных зверей и домашних животных. До какой степени увлекался писатель, наблюдая вблизи обитателей тайги, видно из слов героя его книг, постоянного спутника во