Сибирские огни, 1958, № 3

круглая, ослепительно желтая луна. Григорий размахнулся и метнул в нее обрез. Послышался глухой всплеск, луна покачнулась, разбилась на мелкие куски. Но вот осколки, как бы влекомые взаимной силой притя­ жения, устремились друг к другу, сомкнулись, и полная, по-прежнему ос­ лепительно желтая луна снова заблестела на воде... * * Ц: ...Приехав с курсов трактористов, Петр Бородин поразился той пере­ мене, которая произошла с отцом: он страшно похудел, осунулся, будто перенес тяжелую болезнь. Его дряблые щеки, видимо, давно не знали бритвы, заросли редковатой, но крепкой щетиной. И вообще весь он вы­ глядел каким-то обиженным, смятым, раздавленным. Только маленькие впалые глаза по-прежнему смотрели вокруг зло и враждебно, вспыхива­ ли временами недобрым желтоватым огоньком. Едва Петр переступил порог дома, эти глаза быстро пробежали по нему, ощупали с ног до головы. Петр невольно поежился от неприятного чувства, вяло поздоровался. Однако отец, чуть-чуть скривив в усмешке ■сухие, потрескавшиеся губы, промолчал. — Что это с отцом? — осторожно спросил вечером Петр у матери. =— Болел он, что ли? Но и Анисья ничего не ответила сыну, только тяжело вздохнула. Через несколько дней Петр поехал в МТС принимать трактор. Анисья, проводив сына до калитки, произнесла: — Болтают про отца-то разное. Будто он на фронте... — Но Анисья не договорила, неловко погладила сына по плечу. — Ты иди, Петенька. Попросись у директора там, чтобы тебя в наш колхоз направили... Все- таки иногда дома ночуешь... Петр уехал, так и не поняв, что происходит с отцом... » (Окончание следует)