Сибирские огни, 1958, № 3

До сих пор все шло по задуманному утром плану. Вот Пьянков уже шагает навстречу своей смерти. В момент выстрела Григорий будет око­ ло массива ржи, где должен находиться и Ракитин. Конечно, выстрел ус­ лышат и в лагере и, может быть, в деревне, труп найдут и заговорят: Бородин отомстил. А у него свидетели — Настя Туманова, Ракитин. Они вынуждены будут сказать: нет, Бородин в это время был вот где. Так думал Григорий, когда утром лежал на кровати лицом к стене, но все время ему казалось, что есть в его плане какое-то уязвимое место. Какое — так и не мог понять. А сейчас, смотря вслед удаляющемуся по тропинке Пьянкову, вдруг подумал, что все уловки с Ракитиным^ и Настей Тумановой не нужны. Ведь, обнаружив самострел, все и так поймут, что стрелял не Бородин. Значит, значит... Уж одна мысль, что он сделал что-то не так, настолько испугала и оглушила, что Григорий мгновенно облился холодным потом, потерял способность рассуждать. Пьянков был уже далеко, но Бородин все еще бессмысленно смотрел ему вслед. Лошадь рванула с места. А Григорий лихорадочно думал: «Ведь в самом деле... дознаются если... Не так надо бы... Не так...» И вдруг, за ­ стонав, он сунул вожжи Насте Тумановой и прямо на ходу выбросился из дрожек. Вскочив с земли, побежал, прихрамывая, назад, хрипло за ­ кричал, размахивая руками: — Пьянко-ов!.. Пьянко-ов!!! Ти-и-ха-а-ан! Пьянков не успел уйти далеко. Услышав крик, он вернулся, с удивле­ нием посмотрел на красное, потное лицо Григория. — Что тут случилось? — спросил Тихон. А Бородин не знал, что теперь говорить. Присел на землю и промол­ вил совсем уж не к месту: — Закуривай... значит... И стал трясущимися руками шарить по карманам. Но кисета не на­ ходил. Пьянков молча протянул ему свои. Глотнув несколько раз подряд табачного дыма, Григории сказал уже более или менее спокойно: Раздумал я на ржище ехать... Чего тебе, думаю, по болоту ша­ гать... Поехали! _ Встал и пошел к ходку, ожидавшему метрах в двухстах. Пьянков н доуменно пожал плечами и пошел следом. З а всю дорогу до села Бородин не проронил больше ни слова, угрю­ мо смотрел в широкую спину Насти Тумановой, которая сидела теперь на передке и правила лошадью. Лицо Григория словно окаменело. Когда приехали в деревню, Настя Тумадова спросила: А зачем все же привез меня с лагерей-то? Григорий ничего не сказал, только пошевелил губами. В тот же вечер, едва стемнело, Григорий вышел из дома и, краду­ чись направился в сторону Волчьей пади. Миновав бор, он сел на зе” лю и закурил пряча самокрутку в рукав. А когда взошла полная отяжелев­ шая луна,’ быстро пошел по тропинке через падь, посвечивая “ рманным на